Доктор-хулиган - страница 35

— Хорошо. — Его лицо становится серьезным. — А теперь мне бы очень хотелось услышать твое мнение…

Мы разговариваем минут десять, потом возвращаются Элли и Макс.

Разговор снова возвращается к хоккею, а потом к холодной погоде, которая сейчас стоит на улице.

Через полчаса я допиваю остатки вина. Элли тянется к бутылке.

— Еще? — спрашивает она. Я мотаю головой.

— Нет, спасибо. — Я на удивление хорошо провела время, но готова на этом закончить.

К счастью, Макс читает мои мысли. Он подносит бутылку к губам и допивает.

— Вечер был прекрасный, — говорит он, вставая, — но я думаю, нам с Вайолет пора.

— Спасибо за чудесное время. Было очень приятно встретиться с вами обоими.

Я испытываю неловкость. Неуверенность. Что прикажете мне делать? Протянуть руку для рукопожатия кажется слишком формальным, учитывая обыденность нашего визита, но мы только что познакомились, и, в конце концов, это премьер-министр и его невеста.

Макс кладет руку мне на поясницу и нежно гладит большим пальцем, заставляя сердце сильно стучать.

Через пару секунд ко мне подходит Элли и заключает в теплые объятия.

— Я очень рада, что ты пришла. Он счастливее, чем когда-либо за последние месяцы, — шепчет она.

Я немного удивлена, но обнимаю ее в ответ.

— Я тоже рада. — И я понимаю, что это так.

— Я говорила серьезно. Давай как-нибудь вместе выпьем кофе. Только мы.

— С удовольствием. — В Оттаве я пока еще не очень освоилась и у меня не так много друзей.

Макс и Гэвин обмениваются братскими объятиями, затем мы надеваем куртки и выходим в холодную, темную оттавскую ночь.

Встреча за бокалом с друзьями.

Нечто мне подсказывает, что с Максом такое событие не будет обычным.

Глава 12

МАКС

В молчании мы едем обратно к дому Вайолет.

Возможно, сегодняшний вечер был ошибкой. Может, мне не стоило так сильно подталкивать ее на нечто такое… светское. Такое ванильное. Черт, я ничего не знаю о том, как быть бойфрендом.

Я хотел, чтобы она увидела во мне обычного мужчину. Не такого угрожающего. Теперь я бойфренд, у которого лучший друг занимает высокий пост. Это едва ли лучше.

Но, с другой стороны, она, казалось, хорошо поладила и с Гэвином, и с Элли — и, кто знает, возможно, рядом с ними я выгляжу лучше.

— Ты хорошо провела время? — наконец спрашиваю я, когда мы подходим к ее дому.

Набирая на двери код, она кивает и одаривает меня странной улыбкой. Я следую за ней в вестибюль, потому что, да, я собираюсь проводить ее до двери квартиры.

— Да, — медленно произносит она.

— Но?

Она поднимает брови.

— Макс, они же твоя семья. А ты не знакомишь свою… — Она понижает голос. — Потенциальную сабмиссив со своей семьей.

Я тихо смеюсь.

— Моя… семья… довольно положительно относится к извращенствам. — Они и сами извращенцы.

— Просто я ожидала совсем не этого, — вздыхает она.

Я беру ее за руку и притягиваю к себе. Еще один вздох, и в моих объятиях она расслабляется.

— Мне еще многое предстоит узнать об общении, — бормочу я ей в волосы, крепко обнимая. — Но я услышал твои слова о честности. Правда.

— Хорошо.

Но тут я вспоминаю. Прижав ее спиной к двери, опираюсь руками по обе стороны от нее и бросаю на нее насмешливый взгляд.

— Что? — Она хмурится, выгибаясь ко мне. Приглашение понятно. «Прикоснись ко мне, Макс».

О, я хочу прикоснуться ко всему ее телу.

— Кстати, о честности…

— Да?

— Я не забыл, как ты солгала своему боссу, что не знаешь меня. — На случай, если она не понимает, я наклоняюсь и позволяю неожиданному гневу, который я почувствовал в тот день, подняться на поверхность. — Когда я обернулся и увидел, что ты держишь в руках папку со всей информацией обо мне. А потом ты солгала.

Я сделал особое ударение на последнем слове, зная, что для нее это спусковой крючок.

Уловив мой намек, она облизывает губы. Как по команде, ее голос становится хриплым и покорным, и она оправдывается:

— Так было необходимо.

Господи, как же давно это было.

— И все же мне захотелось тебя наказать.

У нее перехватывает дыхание.

— Я не знала, что это ты. Клянусь. Я получила твои документы только перед встречей, и…

Я ей верю. Она умна и способна, но не прирожденная актриса. Она слишком хороша, слишком чиста, чтобы так убедительно врать.