Доктор занимательных наук - страница 11
Немало очерков посвящено было физико-математическим темам и прикладной технике. Интересен очерк «50 000 за доказательство теоремы». Подумать только, говорилось в нем, что всего лишь одна фраза стоит пятьдесят тысяч! «Ее написал французский математик Пьер Ферма. Вот она: «Сумма двух одинаковых степеней (за исключением вторых) не может быть той же степенью».
Речь идет о Большой теореме Ферма, записанной учеными в такой форме: «Уравнение xn + yn = zn при n > 2 не имеет целых положительных решений».
В начале XX века немецкий инженер П. Вольфскель внес в Геттингенское научное общество 50 тысяч золотых марок, предназначенных в качестве премии решившему эту теорему. Премия не выплачена до сих пор, так как в общем виде теорема не доказана.
В очерке «Что такое криптография?» говорится о шифрах, в частности об описанных в рассказе Эдгара По «Золотой жук» и в романе Жюля Верна «Жангада», один из героев которого, судья Рибейро, потратил немало труда и времени, чтобы разгадать тайну зашифрованного документа. (Впоследствии мы найдем в «Занимательной арифметике» и «Живой математике» немало криптографических головоломок.)
В заметке «Радий и загадка жизни» прозорливо замечено, что радий, едва успев выйти из лаборатории Кюри, «перевернул чуть ли не вверх дном все основные теории физики и химии».
В журнальных публикациях Перельмана ярко проступило его поразительное искусство оперировать сухими цифрами. Вот, к примеру, очерк «Когда цифры говорят». Перельман спрашивает: «Как можно заставить цифры говорить?». И отвечает: «Только путем неожиданного сравнения. Допустим, например, вы запомнили, что ближайшая звезда Альфа Центавра отстоит от Солнца на столько-то и столько-то биллионов верст; это еще пока нисколько не обогащает ваших знаний. Другое дело запомнить следующее сравнение: если лампа в вашей комнате в Москве изображает Солнце, а орех в сажени от нее - Землю, то, согласно этому масштабу, лампу - Альфа Центавра надо бы поместить в… Петербурге! Вот теперь вы действительно получили надлежащее представление о масштабе, по которому построена звездная Вселенная».
Эта же тема прозвучала и в очерке о туманности Ориона: «Эта туманность удаляется от Земли со скоростью 17 километров в секунду. С того момента, как я пишу эти строки, до того, как вы будете их читать, пройдет несколько миллионов секунд, и бездна взаимного удаления двух объектов возрастет на десятки миллионов километров».
Благодаря Перельману в еженедельнике «Природа и люди» были напечатаны работы К.Э. Циолковского «Без тяжести» (1914) и «Вне Земли» (1917). Сотрудничал Перельман и в другом журнале, выпускавшемся Сойкиным, - «Знание для всех» (выходил с 1913 по 1917 год). Это было оригинальное издание монографического характера: каждый выпуск посвящался какой-нибудь одной теме. Так, в №8 за 1914 год была напечатана работа Перельмана «Далекие миры».
В числе авторов, с которыми общался Яков Исидорович, был и Н.А. Морозов - знаменитый революционер-шлиссельбуржец. Несмотря на 20 с лишним лет, проведенных в царских тюрьмах, он сохранил ясность ума, бодрость духа. Поэт, ученый, впоследствии почетный член Академии наук СССР, Морозов немало потрудился и на поприще научной популяризации. Н.А. Морозов многие годы возглавлял Российское общество любителей мироведения (где Перельман был ученым секретарем). Якова Исидоровича и Николая Александровича объединяла общность взглядов на значение научно-популярной литературы для просвещения масс.
Имя Морозова стало часто появляться на страницах журнала, и царские цензоры усмотрели в его сочинениях «дух недопустимого вольнодумства». Да и в других выпусках журнала они не раз находили «крамолу». Например, 25-й номер журнала за 1902 год был арестован за опубликование рисунка «Порка крестьян в помещичьем имении».
Демократическое направление журнала «Природа и люди» обратило на себя внимание В.И. Ленина. Во время пребывания в сибирской ссылке Владимир Ильич посетил Красноярскую библиотеку, где с большим интересом просматривал комплекты журнала.
В связи с тем что Перельман очень часто печатался в журнале, ему пришлось придумать себе несколько псевдонимов. Это диктовалось еще и тем, что ему как студенту запрещалось печататься в газетах и журналах под страхом исключения из учебного заведения.