Доктора Бесконечности - страница 13

Снова усилился гомон обсуждений.

Вперёд вышел один из членов Совета — лорд Норвал, о котором Ларна только что беседовала с Хедином.

— Лорд Президент, раз уж у нас задержка, быть может, мы могли бы воспользоваться этой возможностью и обратить внимание на темпоральное мерцание в…

— О нет, не смей! — отозвался другой, высокий дромейский член совета, проталкиваясь сквозь толпу.

Ларна увидела, что это был Кастелян Воран, только что прибывший со своим толстым маленьким помощником, Пендрелом.

— Вначале нам нужно изучить недавние беспорядки на Тайлерс Фоллис. Некоторые из других высших сил рекомендуют своим гражданам покинуть эту зону. Эта планета является крупным узлом во времени и события на ней…

— Представляют ограниченный интерес, Воран, как ты прекрасно…

Кастелян махнул рукой:

— А темпоральное мерцание важнее? В отличие от твоей небольшой проблемы, рассмотрение Тайлерс Фоллис находится в планах ближайшей сессии Совета.

Президент поднял руку:

— Хватит!

Оба повелителя времени замолчали. Президент благодарно кивнул.

— Магистрат? Где Доктор?

Магистрат шагнул вперёд. Это был мужчина среднего роста, одетый в толстую чёрную мантию. Его лицо было болезненно-бледным, с острой бородкой, но не это в его облике запоминалось. Больше всего запоминались его тёмные, прожигающие глаза. Магистрат был одним из наиболее доверенных советников Президента и самым старым другом Доктора.

— Я его поищу, ваше превосходительство.

Президент покачал головой:

— Вы нужны мне тут.

Он попросил одного из кардиналов найти Доктора, а затем повернулся к собравшимся повелителям времени:

— Раскройте врата Вихря Времени.

Они его даже не связали.

Он был в Нижнем Городе — это Пелтрок понял, как только открыл глаза. В воздухе был запах сырого ковра и жареных клубней; было слышно толпы людей, проходивших за окном по мощёным переулкам. Он сидел на стуле, который стоял посередине пустой комнаты; на втором этаже, судя по тому, что ему удалось разглядеть в грязных окнах. Ковра не было, освещал комнату свисавший с потолка химический фонарь, а единственными предметами мебели были старый платяной шкаф и сундук, который выглядел так, словно сто лет пролежал под водой. Дверь была одна.

Пелтрок встал и размял мышцы. Никаких последствий потери сознания не было, даже голова не кружилась. Что бы фигура в маске для него ни уготовила, это ещё не применяли. Все известные Пелтроку зонды разума требовали того, чтобы изучаемый был в сознании.

Нижний Город состоял из построек, стихийно возникших вокруг колонн, поддерживавших Купол Капитолия. Даже на Галлифрее были бедные. Многие жители Нижнего Города прибыли в Капитолий, надеясь устроиться в Стражу, или на государственную службу. Некоторые, возможно, пытались поступить в Академию. Другие, возможно, отказались от жизни в Капитолии, разочаровавшись в правлении повелителей времени. Пелтрок тоже иногда чувствовал разочарование, он видел, что в Нижнем Городе образ жизни совсем не такой, как в дисциплинированном, упорядоченном верхнем мире, но он не видел преимуществ в том, чтобы переселяться сюда. На самом деле люди здесь жили потому, что это был компромисс со многими преимуществами Капитолия, включая источники энергии, свежую воду, и действие законов, но без социальных обязанностей «таймиков», без десятины. Власти терпели Нижний Город, потому что это позволяло им следить и контролировать беззаконие, не давать ему выходить за пределы Нижнего Города, который был у них на глазах. Довольно немалое количество повелителей времени, особенно молодых, решалось посещать местные бары и бордели, чтобы посмотреть, как живут другие люди. Это были лицемеры; аристократы, игравшие по ночам в простолюдинов. Капитолийской Гвардии регулярно приходилось устраивать спасательные операции, вырывать одного из таких лордов из лап какого-нибудь преступника, но эти повелители времени по крайней мере признавали само существование таких мест. Грустная же правда была в том, что бедные жили в Нижнем Городе потому, что большей части элиты не было интересно, как живут бедняки.

Он подошёл к окну, провёл по стеклу пальцем, сняв пыль, и выглянул наружу, пытаясь рассмотреть что-нибудь знакомое.