Доктора Бесконечности - страница 42

Он убрал руку и позволил ей сесть.

Глаза у неё были широко раскрыты, грудь высоко вздымалась так, что свисавший с шеи кулон подпрыгивал. Несмотря на это она кивнула ему.

— Магистрат, — почтительно сказала она.

— Забудьте формальности, — резко сказал он.

То ли так на неё подействовала его интонация, то ли взгляд, но она мигом взяла себя в руки.

— Мне приснился плохой сон, — сказала она ему. — Я распускалась, рассыпалась.

— Что вы сделали с Доктором? — спросил он.

Она посмотрела по сторонам, только сейчас сообразив, где она находится.

— Ничего, — слишком быстро, виноватым голосом сказала она. — Это не то, что можно подумать, мы не… — она поправила на себе свою рубашку, но всё равно чувствовала себя неуютно. — Он был здесь, — признала она. — Я не заметила, когда он ушёл.

Магистрат двинулся, чтобы встать.

Ларна схватила его за руку:

— Нам нужно пойти в камеру бесконечности. Я совсем забыла, нам нужно в камеру Эпсилон. Я запустила там программу. Я объясню, когда мы будем там.

Что-то в её голосе заставило его сразу согласиться.

У него на запястье запищал коммуникатор. Магистрат оттянул перчатку, чтобы добраться до него.

— Говорит Нульквемпер. Доктор только что появился. Сейчас он…

— Экстренное сообщение! Магистрат, говорит констебль Пелтрок. Произошло…

— Я не один, констебль. Подождите минутку.

Коммуникатор замолчал, и Магистрат обратился к Ларне:

— Я поговорю с констеблем в большой комнате. Выходите, пожалуйста, туда, когда переоденетесь.

Он вышел из спальни, тщательно прикрыв за собой дверь.

Комната Доктора была такой же, как и всегда — несколько излишне сумбурной, как на вкус Магистрата. Сколько раз он сюда ни приходил, всегда находил здесь какой-то новый артефакт или сокровище. Он улыбнулся — это был первый случай, когда посреди этого беспорядка он обнаружил ещё и женщину. Он не был уверен, рад он этому или нет. Взглянув на висевший над камином портрет, он определился. Ларна была очень молодая, но она больше уже не была ученицей Доктора, и кроме неё на Галлифрее почти ничего не могло сделать Доктора счастливым. И это было их дело, и только их.

Вайклифа нигде не было видно. Магистрат проверил его ящик.

— Киса, ты там не сдох? — строго спросил он. Ответа не было.

Кресло для гостей стояло на своём обычном месте. Магистрат сел в него и позвонил Пелтроку.

— Совершено убийство, сэр. Техника.

Голос констебля был сильно взволнованным. Смерть тут была редкостью.

— Предатель?

— Возможно, ваша светлость. Его зарезали, а, как вы знаете, человек в маске пользовался силовым ножом. Тело всё ещё здесь, в камере бесконечности Эпсилон. Я обратился к вам раньше всех.

— Эпсилон… — пробормотал Магистрат.

Краем глаза он что-то заметил. Среди прочего хлама — ключей, монет, карт данных — на столе лежал силовой нож. На его рукояти было несколько капель крови.

— Так точно, милорд, Эпсилон.

Магистрат сложил руки домиком. Это всё осложняло.

— Какого, вы говорите, роста был изменник?

— Среднего, я бы сказал. Тяжело судить о том, что было под плащом.

— Это могла быть женщина? — спросил Магистрат.

Несколько секунд Пелтрок молчал.

— Почему бы и нет? Но чертовски сильная. А почему вы спрашиваете?

В дверь зашла леди Ларна. Она оделась в одежду Доктора. Магистрат узнал его парчовый жилет и подумал, узнала ли его она. Ларна и Доктор были примерно одного роста, так что костюм на ней хорошо сидел. Так же на ней была белая рубашка без воротника и с просторными рукавами, а ещё габардиновые штаны, для которых ей пришлось искать ремень. Она расчесала свои светлые волосы, не заплетая их. Она была босая. Одежда Доктора придала ей часть его уверенности в себе, она была спокойная и собранная.

— Я готова, — сказала она.

Магистрат кивнул.

— Спасибо, констебль, — сказал он в коммуникатор. — Пожалуйста, никого не впускайте. Я скоро приду.

За долгие годы Доктору доводилось браться за многие дела, но у него не было ни малейшей идеи о том, как проводить межзвёздные переговоры. Он это понимал. Он надеялся на долю неформальности, и не хотел утонуть в процедурных вопросах и выйти на второй день из комнаты, радуясь тому, что удалось договориться, какой будет форма стола переговоров, хотя на самом деле никакого прогресса ещё не было.