Долгая темная ночь... - страница 10

  Она взяла свою палитру и подошла ко мне разглядывая мое лицо как скульптор кусок камня.

  - Скажешь тоже модель! Вот моя Оливия действительно как модель. А я обычная:

  Роза начала меня красить:

  - Твоя Оливия как яркий павлин - красивая и бестолковая. А у тебя красота другая. По мне то ты намного красивее ее, да и душа у тебя прекрасная. Рано или поздно ты встретишь человека, который увидит это и не захочет тебя отпускать.

  Ее руки ловко работали, я же сидела откинувшись в кресле и закрыв глаза.

  - Скажи, Роза, ты всегда мечтала об этой работе? Почему ты сама устроилась сюда?

  Хоть я сидела с закрытыми глазами, но почувствовала, что она пожала плечами.

  - Я в детстве художницей мечтала стать, но у родителей денег не было на художественную школу. Как-то раз, я даже взяла цветные мелки и нарисовала дома на только что побеленной стене как мне казалось прекрасный пейзаж. Но родителям мое художество явно не понравилось. Меня долго ругали, так как денег снова белить не было. И после этого я целый месяц ходила помогать соседке по дому, чтобы купить белила и заново все побелить. С тех пор я забыла про свое увлечение. Мать научила меня шить и я шила себе и соседям. А однажды услышала объявление про курсы визажистов и гримеров. Что-то меня как будто кольнуло. 'Чем эта работа не работа художника?' - спросила себя я. Люди они же тоже как чистые листы. Бери и рисуй новое лицо и новый образ. И я пошла. Тем временем муж меня бросил и я осталась на руках с маленьким Абдулом. Денег жутко не хватало, но как только я окончила курсы, то узнала что на новом канале открылась вакансия гримера и я сразу же сюда устроилась. Деньги были не большие, но мне обещали что со временем поднимут зарплату, - Роза грустно улыбнулась, - вот с тех пор и жду.

  Она еще поколдовала над моим лицом.

  - Ну все, получай новое лицо и новую судьбу!

  Я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало. Это была я и не я в тоже время. На меня с зеркала смотрела незнакомка с большими глазами и длинными бархатными ресницами. Розовый легкий румянец придавал лицу молодость и свежесть.

  - Роза! Это не я!?

  Роза смотрела на меня своими теплыми карими глазами:

  - Какая же ты еще глупышка. Конечно ты!? А можешь быть еще краше, если захочешь.

  Когда было уже около восьми вечера и я уже выходила с работы, в коридоре меня остановил Андре. Он обернулся по сторонам, и видя что никого вокруг нет, взял меня под локоть и начал говорить проникновенным шепотом:

  - Ну как милая, продолжим твое образование, - при этом он облизал свои полные губы.

  - Ты о чем, - я сегодня была на удивление тупоголовой.

  Он слегка прикоснулся своим указательным пальцем к кончику моего носа.

  - Я о твоем сексуальном образовании. Учитывая, что до двадцати восьми лет ты дожила дремучей девственницей, нам придется идти ускоренным курсом - год будет приравниваться к четырем.

  Слыша это я скривилась. Между ног у меня еще немного болело, отчего я ходила в развалку как откормленная рождественская индейка.

  - Андре, после вчерашнего: обучения, я не могу сдвинуть ноги. У меня там как минимум разрыв всех внутренних органов, так что, давай отложим.

  Он грустно посмотрел на меня:

  - Ладно, детка! Даю тебе пару дней. А пока займись теорией, можешь почитать Камастутру.

  - Господи, неужели про Это еще и читают?

  - А как же, - он хитро посмотрел на меня. - При следующей встрече я покажу тебе еще парочку интересных приемов.

  Вспоминая вчерашний вечер я внутренне поежилась, ему же сказала как мне казалось с энтузиазмом:

  - Жду не дождусь!

  Он засмеялся и чмокнув меня в щечку напевая пошел по коридору, я же пошла к выходу. Уже выходя я слышала его веселый голос:

  - Привет, Сальма! Ты сегодня просто сногсшибательна! Может поделишься и со мной секретом твоих чар.

  Я не слышала что ответила эта кобра, но он рассмеялся. Выходя я со злости так хлопнула входной дверью, что сидящий рядом и мирно читающий охранник подпрыгнул от неожиданности.

  Согнувшись в три погибели, я поплелась на остановку. На ней не было ни души, значит автобус недавно уехал. Я села на скамейку и откинувшись на спинку, закрыла глаза. Мне ужасно хотелось плакать, но внутри как будто застыл лед. Какой-то спазм не давал мне ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чтобы хоть как-то успокоится, я начала считать до ста.