Долгие ночи - страница 10
Элис молча кивнула.
— Вот, здесь деньги на первое время. Засчитаем это как аванс. — Мадлен протянула голубой конверт. — И еще вам надо снять небольшую квартиру поближе к центру. — Она встала, давая понять, что аудиенция закончена. — Надеюсь, мы сработаемся.
Через два часа Элис вышла из салона красоты, чувствуя себя совершенно другим человеком. Сменив имидж, она словно бы и сама немного изменилась. Неторопливо идя по улице, она ловила восторженные взгляды мужчин и улыбалась солнечным зайчикам, пляшущим на витринах дорогих магазинов и кафе.
Радостное настроение омрачали только мысли о Мэтью, преследовавшие ее постоянно. Но Элис убеждала себя, что сможет справиться и с этим. Время — лучший доктор, оно излечит душу, сердечная рана затянется. И вообще, как можно мучиться из-за человека, которого видела всего несколько раз?
Так, утешая себя, Элис вступила в новую жизнь. Уже очень скоро она обзавелась множеством приятелей из богемной среды. Она ежедневно встречалась с художниками, поэтами, актерами. Париж создан не только для влюбленных, это еще и город, где расцветает искусство. Многочисленные выставки и премьеры заканчивались, как правило, фуршетами или шумными вечеринками до рассвета. Шампанское дарило легкость, музыка кружила голову, а пьянящее тепло летних вечеров так располагало к прогулкам, к поцелуям под лимонно-желтой луной…
Элис закружило в водовороте наполненных событиями дней. Стараясь забыть Мэтью, она отдавалась другим. И если не душа, то хотя бы тело получало свою долю удовольствий. Но любовь, этот трепетный огонек, который может перерасти в пожар, никто не сумел зажечь в сердце Элис. Оно было закрыто для посторонних, и лишь один человек, пожелай он того, оказался бы способен проникнуть за потайную дверцу.
В письмах, приходящих из дому, родители писали, что все хорошо, бабушка и дедушка здоровы, Кэтрин усиленно занимается и готовит к показу свою первую коллекцию. И ни слова о молодом докторе. Сестра же отмалчивалась, посылая лишь приветы. Элис каждый раз с замирающим сердцем вскрывала конверт, с ужасом ожидая увидеть там приглашение на свадьбу, но находила только обычные семейные новости и пожелания удачи.
Однажды октябрьским утром ее разбудил громкий звонок. Набросив мужской клетчатый халат, в котором предпочитала ходить дома, Элис открыла дверь и приглушенно вскрикнула от изумления. На пороге, отряхивая с зонта капли дождя, стоял Мэтью Дэймон.
— Я испугал вас? — виновато спросил он, не решаясь войти. — Ваши родители, узнав, что я еду в Париж, дали мне адрес.
— Да… — Она все еще не могла поверить глазам. — Я…
— Может быть, я не вовремя?
— Нет! — воскликнула Элис, пожалуй, слишком горячо. — Что вы, конечно, нет. Проходите, — добавила она более спокойно. — Просто я спала и…
— Мне бы стоило сначала позвонить, но у вас нет телефона…
Этот неловкий обмен ничего не значащими фразами закончился лишь на кухне, куда растерянная Элис проводила смущенного Мэтью. Усадив его за стол, она, извинившись, бросилась в ванную, где торопливо приняла душ, причесалась и наложила макияж. Гораздо больше времени занял выбор наряда. В крохотной комнатушке, отведенной под гардероб, на пол летели блузки, юбки и брюки. Не то, снова не то, это вообще надо выбросить…
Наконец Элис оделась и на минуту замерла перед зеркалом, проверяя, все ли в порядке. Салатовый джемпер, узкая юбка чуть выше колен, туфли на низком каблуке. Волосы рыжеватой волной спадают на плечи, глаза блестят, только вот даже пудра не в силах скрыть яркий румянец и веснушки на щеках…
— Извините, что заставила долго ждать. — Элис совсем смешалась под пристальным взглядом Мэтью. — Вы ведь еще не завтракали?
Она, стараясь скрыть за быстрыми движениями собственное смущение, принялась варить кофе, доставать из холодильника ветчину и сыр, резать хлеб — и все это одновременно. Мэтью молча наблюдал за молниеносными действиями Элис, улыбаясь, как ей казалось, слегка насмешливо.
— Чем сидеть с таким надменным видом, лучше бы помогли мне, — сердито сказала она, снимая с огня почти убежавший кофе.
— Я не хотел вам мешать. — Он подхватил падающую тарелку и аккуратно поставил на стол. — Вы всегда так быстро двигаетесь?