Долгие ночи - страница 12

Мэтью накрыл ладонью пальцы Элис, едва ощутимо поглаживая их.

— Теперь вы не так заняты? — Улыбка на его губах таила в себе столько сладостных обещаний.

— Нет, — растерянно ответила она, внутренне замирая от этой мимолетной ласки. — Но ведь вы приехали ненадолго…

Мэтью покачал головой.

— Хорошие хирурги нужны везде, даже в Париже, — сказал он задумчиво. — Если бы я мог надеяться…

Элис отвела глаза и промолчала. Если это был намек на желание продолжить отношения, то она предпочла пропустить его мимо ушей, точнее сделать вид, что не придала словам особого значения. Хотя сердце забилось сильнее: оно-то радовалось, но рассудок трезво подсказывал, что не стоит торопить события.

После ужина Элис и Мэтью прогулялись по вечерним, залитым желтым светом фонарей, улицам. Им было легко вместе: так, словно они давно знали друг друга. Неловкость первых минут исчезла. Они разговаривали и смеялись, обмениваясь замечаниями, останавливались у ярко освещенных витрин и любовались драгоценностями, выставленными на продажу, или огромными букетами цветов в высоких керамических вазах.

Заметив, что Элис продрогла, Мэтью словно невзначай обнял ее за плечи. Она не пыталась высвободиться: это прикосновение с новой силой разожгло в душе желание близости. И Элис с трудом удерживала себя от необдуманного шага: прямо здесь, забыв обо всем, прижаться всем телом и узнать вкус губ Мэтью, ощутить сладость его поцелуев…

Когда они подошли к дому Элис, из припаркованной у тротуара машины, громко хлопнув дверцей, вышла Кэтрин. Она остановилась, пристально разглядывая парочку, потом приблизилась — медленно и осторожно, как тигрица приближается к жертве.

— Ах, Мэтью, какая приятная неожиданность! — воскликнула она, не обращая внимания на сестру, словно той вообще не было. — Представляешь, у меня выдался свободный денек, и я решила слетать в Париж. — Кэтрин холодно кивнула замершей от удивления Элис. — Привет, как дела?

Она говорила быстро, не давая никому вставить ни слова. Мэтью молчал, предоставив сестрам самим разбираться в проблемах, им же и созданных.

— Хорошо, что я вас застала. — Она умолчала о том, что прождала во взятой напрокат машине два часа. — Ты молодец, что проводил Элис. А теперь, может быть, погуляем? Я ужасно проголодалась.

— Но… — начал Мэтью неуверенно.

— Мне столько надо тебе рассказать! — Кэтрин потянула его за руку, увлекая за собой. — Спокойной ночи, Элис! Я забегу к тебе завтра.

Ошеломленная, Элис провожала взглядом две удаляющиеся в темноту фигуры. Все произошло так быстро, что она даже не успела осознать, как оскорбил ее своим уходом Мэтью. И лишь дома, присев на край дивана, она расплакалась, жалуясь игрушечному медвежонку, привезенному из Англии, на судьбу, на неудачи, на весь мир.

Расчетливая жестокость Кэтрин потрясла ее, но Мэтью… Он даже не попрощался, не попытался остаться или хотя бы свести все к шутке. Значит, они заодно, а Элис опять осталась на обочине чужого праздника. Вытирая слезы, она поклялась себе, что никогда больше не увидится с этим зеленоглазым предателем.

Мэтью, выйдя из кабинета Элис, спустился вниз и, почувствовав внезапную усталость, присел на диван в холле. Он закрыл на мгновение глаза, пытаясь избавиться от ощущения, что все вокруг качается и плывет, будто он находится на корабле, попавшем в шторм.

Элис не просто изменилась. За эти два месяца она превратилась в совершенно другую женщину. Прежде не свойственная ей холодность встревожила Мэтью: он надеялся, что его встретят с большей радостью. Да что там скрывать: он был просто уверен, что Элис бросится к нему в объятия. И тогда слова и объяснения станут не нужны.

Он еще и сам не решался признаться себе, что влюбился — впервые в жизни. Это глупо и, наверное, смешно — испытать подобное чувство только в тридцать пять лет, когда половина отпущенного срока уже прошла. Но что поделаешь, это правда, горькая и немного постыдная, но правда. Потому что прежде все чувства Мэтью в отношениях с женщинами ограничивались обыкновенной симпатией, не затрагивая ни души, ни сердца.

Он никогда никому не признавался в любви. И уже привык к мысли, что любовь — писательский вымысел, а в действительности ее не существует. Как человек с медицинским образованием, внимательно изучивший работы Фрейда, он с легкостью объяснял все, что происходило, зовом пола. Мужчины хотят женщин, женщины хотят мужчин. А сказки о великой любви — лишь красивая обертка для того, чтобы скрыть животное желание обладания.