Долгие ночи - страница 47

В прихожей Элис на мгновение задержалась: родители ужасно огорчатся, когда узнают об ее исчезновении, но оставаться здесь она не могла. Сама мысль о том, что Мэтью находится рядом, всего в нескольких километрах, вселяла панический страх и вынуждала к необдуманным поступкам.

Краешком сознания Элис понимала, что не стоит так безоговорочно доверять словам Кэтрин. Ведь та уже не в первый раз использовала запрещенные приемы, и удары, наносимые ею, всегда попадали в цель, причиняя нестерпимую боль. И все же ее заявление сейчас казалось Элис правдой, горькой и ужасной, от которой хотелось кричать в полный голос…

Мэтью принимал душ, когда услышал громкий телефонный звонок. Он выбежал из ванной и взял трубку, заранее радуясь: этот номер знала только Элис.

— Да? Это ты? — Он улыбнулся, но тут же нахмурился. — Кэтрин? Что-то случилось?

— Нам необходимо срочно встретиться.

— Зачем?

— Я все тебе объясню. В девять в кафе на площади, и не опаздывай.

Из трубки донеслись короткие гудки. Опустив ее на рычаг, Мэтью в задумчивости присел на край стола, пытаясь понять, что означало это предложение. От Кэтрин ничего хорошего ждать не приходится, а ее сюрпризы сулят одни неприятности. Может быть, что-то с Элис? Но они расстались всего пару часов назад, и все было чудесно.

Мэтью взглянул на часы и торопливо оделся. Выходя из отеля, он внезапно остановился и замер на месте: ему показалось, что он услышал откуда-то издалека тихий голос Элис, настойчиво зовущий его. Не хватало еще галлюцинаций! Он покачал головой и улыбнулся, но предчувствие, что должно произойти нечто плохое, не оставляло его.

В кафе, куда он пришел с небольшим опозданием, было немноголюдно. Кэтрин помахала ему рукой, она уже сидела за круглым столиком у окна. Как всегда, красивая и уверенная в себе, золотистые волосы волной спускаются на плечи, черное платье выгодно оттеняет белизну кожи. Странно, что они с Элис почти не похожи: в старшей сестре есть что-то по-детски беззащитное, а в младшей чудится хищница, расчетливая и беспощадная, которая не остановится ни перед чем.

Мэтью присел напротив Кэтрин.

— Зачем ты хотела меня видеть? — неприветливо спросил он.

— Сестра попросила. — Кэтрин с равнодушным видом достала из сумочки крохотный сверток. — Вот, это тебе.

Под холодным пристальным взглядом Мэтью чувствовал себя подопытным кроликом. Он медленно развернул темную ткань. На стол с тонким звоном упало золотое колечко, которое совсем недавно он надел на палец своей возлюбленной.

— Что… Что это значит? — У Мэтью от волнения сбилось дыхание, и слова звучали неразборчиво. — Откуда у тебя это кольцо? Что с Элис?

— Ничего, просто она уехала.

— Как? Куда?

— Понятия не имею. — Кэтрин пожала плечами. — У нас был неприятный разговор, она расстроилась…

— Что ты ей рассказала? — хриплым шепотом спросил Мэтью, уже предвидевший ответ.

— О, только правду. Как я любила тебя, как согласилась стать твоей любовницей, а ты меня подло бросил одну в Париже, даже не простившись…

— Но это же ложь! — Он изо всех сил сжал под столом руки, с трудом удерживаясь от желания ударить кулаком в это насмешливое лицо. — Как ты могла… Моя бедная девочка, она тебе поверила!

— Конечно, я умею быть убедительной.

Кэтрин сказала это без тени смущения, спокойным и ровным голосом. Похоже, она действительно уверена в своей правоте и нисколько не сомневается в том, что поступила правильно. У Мэтью это просто не укладывалось в голове, ему казалось, что он сошел с ума, в висках пульсировала резкая боль, пальцы дрожали от напряжения.

— Господи, ну зачем тебе это? — простонал он.

— Пожалуй, я отвечу честно. — Кэтрин откинулась на спинку стула и быстрым движением отвела со щеки прядь волос. — Когда-то ты унизил меня и оскорбил своим пренебрежением. А я такого не прощаю. Теперь у меня появился шанс отомстить — и я это сделала. Кстати, жалобу в клинику, где ты работал, написала тоже я.

Несколько мгновений Мэтью молчал, пораженный до глубины души этим циничным признанием. Он и представить не мог, что способен вызвать в человеке такую ненависть.

— Но при чем здесь Элис? Ее-то за что? — наконец спросил он.