Долгий, долгий сон - страница 14

— До того как я погрузилась в стазис, — подтвердила я, недоумевая, почему Мина не стала употреблять этого слова. — Иногда я отставала так сильно, что приходилось махнуть на все рукой и оставаться на второй год.

Лицо Мины было непроницаемо, однако она мгновение помедлила, прежде чем задать мне новый вопрос.

— И это помогало?

Странно, что никто никогда не спрашивал меня об этом раньше!

— Да нет, вообще-то, — призналась я.

Больше мы ни о чем особом не говорили.

Я рассказала Мине о Патти и Барри, а все остальное время расписывала ей свою новую студию. Наверное, болтала без остановки не меньше получаса. Мина попросила разрешения взглянуть на мои работы, и я сказала, что подумаю над этим. Короче, я ушла домой вполне довольная своим психологом. Меня даже не огорчало то, что по распоряжению Гиллроя мне предстояло посещать Мину раз в неделю в течение… думаю, как раз до Страшного суда. Должно быть, он просто не знал, какая она замечательная.

Архитектор Юнишколы меньше всего заботился о том, чтобы проявить радушие к будущим ученикам. Здание было выстроено в стиле так называемой возрожденной готики через несколько лет после окончания периода, который Брэн назвал Темными временами. Я хмуро окинула взглядом зубчатую каменную крепость со сводчатыми окнами и высокими щипцовыми крышами. Школа была похожа на огромный мавзолей, украшенный нелепыми громоздкими скульптурами и лепниной, похожей на плесень. Того и гляди, из ближайшей двери выпрыгнет Носферату и вцепится в глотку. Похоже, в эти Темные времена людям было по-настоящему туго.

Зато внутри школа оказалась довольно приятной. Сводчатые окна совсем неплохо пропускали солнечный свет. Ученики, сновавшие туда-сюда с ноутскринами под мышками, хохотали и улыбались слишком беззаботно для обитателей склепа. Я заметила, что модуляция речи и акцент несколько изменились за время моего стазиса, отовсюду до меня долетали совершенно непонятные слова. «Жжешь, да это же небо!», «Гори ты, девиант!», «Да загрузил я, отстрелись!»

Я поежилась.

Брэн ободряющим жестом дотронулся до моего плеча.

— Добро пожаловать в Юнишколу! — Он сам назначил мне встречу в центральном дворе, который на деле оказался унылой бетонной ямой в центре школы, совершенно безосновательно претендовавшей на громкое Звание сада, предъявляя в качестве растительности несколько изможденных деревьев, печально чахнувших в своих кадках. — Извини, так уж у нас тут, — хмыкнул Брэн и начал знакомить меня с обстановкой. — Вон там у нас гравполя для интерпланетных игр. Там есть специальные гравитационные силы для Марса, Луны, Титана, Каллисто и Европы. Видишь вон ту группку девочек? — Брэн указал на стайку приземистых, коренастых и крепких, как черепахи, девушек, двигавшихся с поразительной балетной грацией. — Это наша Юниволейбольная команда. Задаваки, воображают себя таким небом! В основном они с далеких планет, а сюда поступили, чтобы подготовиться к экзаменам в другую среднюю школу. Они почти все пансионерки и всегда ходят вместе. Подружки — не разлей вода! Попробуй задеть хоть одну из них, и на следующем уроке физры они сделают из тебя отбивную или, в лучшем случае, испортят всю домашнюю работу.

Брэн повернул меня в другую сторону.

— А там у нас стипендиаты. — Еще несколько учеников, сбившись в плотную кучку, о чем-то оживленно болтали под поникшим деревцем. На первый взгляд они выглядели совершенно обычно, но, присмотревшись, я заметила, что их одежда неуловимо отличалась от формы остальных учеников. Трудно было сказать, в чем тут дело — то ли их форма была дешевле, то ли они просто носили ее как-то иначе. — Они чаще всего ходят все вместе, для безопасности. Эти детки совершенно безобидны, и, в целом, они совсем неплохие ребята, но старайся держаться от них подальше, если не хочешь получить клеймо нищенки. Потом не отмоешься. Я понимаю, это жжет, но так уж заведено.

Брэн указал на узкий выход из двора, по обеим сторонам которого высились два здания, похожие на двух телохранителей, прикрывавших школу с тыла. Довершая сходство, оба здания выглядели приземистыми и громоздкими на фоне неоготического великолепия школы, хотя в их облике чувствовалась рука все того же мрачного архитектора.