Долгий путь к счастью - страница 5

По крайней мере, теперь понятно, почему она явно не понравилась Чарли. Интересно, почему он все еще здесь, в этой комнате. С ней.

– Вы не юрист, – догадалась она. Он покачал головой.

Она посмотрела на него.

– И назвались не своей фамилией.

– Я не лгал. Вы решили, что я юрист. А заимствование английской фамилии – довольно распространенная практика. Это предотвращает любое невольное неправильное произношение.

По ее спине пробежал ледяной жар.

– Так чего же вы хотите?

Но она поняла, чего он хочет, еще до того, как он открыл свой красивый рот, чтобы ответить.

– Нет, – заявила она. – Нет. Арчи – мой племянник.

– И мой брат.

Внезапно ей показалось, что все движется очень медленно, и потребовалось время, чтобы его слова смогли добраться до ее разума. Ее охватила паника, гнев возник как из ниоткуда. С ней стали происходить такие неприятности после смерти Деллы.

Ее глаза встретились с его глазами.

– Я его опекун!

– Временный опекун.

Чарли Ло уставился на женщину, сидевшую напротив него.

Он ее провоцировал, зная, что не имеет законных прав на Арчи. Во всяком случае, пока.

Это всего лишь пробный выстрел. Он хочет увидеть ее реакцию, и увидел.

Она выглядела не просто ошеломленной – опустошенной.

Будь он другим человеком, пожалел бы ее. Но ему чуждо чувство жалости. Где жалость, там и слабость, а он не допускал слабости в себе и не терпел в других.

Глядя на нее, он игнорировал ритм желания, пульсирующий в крови.

Его отец был чрезвычайно богатым человеком, коллекционировал произведения искусства, в основном картины и скульптуры красивых женщин. Сказочная коллекция.

Но ни одна из этих женщин не могла сравниться с Дорой Торн. С бледной кожей цвета слоновой кости, взлохмаченными светлыми волосами и большими серыми глазами, она напоминала «Венеру» Боттичелли.

Он взглянул на папку, которую вручил ему Питер Мьюир. В отдельном файле был отчет, составленный его командой безопасности в Лондоне, в котором не было ничего значимого, никаких разоблачений. Просто подтверждение его подозрений.

Да, Дора Торн красивая и желанная, но при этом ненадежная, недисциплинированная. И не имеет средств для надлежащего воспитания его сводного брата.

«Зато ведет прекрасную светскую жизнь, – холодно подумал он. – Порхает по вечеринкам. Похоже, Лондон просто кишит молодыми людьми, сердца которых она разбила».

Стиснув зубы, он скользнул глазами по ее красивому лицу, опустился к изгибу бедер.

Он работал с ее сестрой, разговаривал с ней, доверял, а она оказалась лгуньей. Впрочем, ложь – ее стихия, она жила во лжи. Встречалась с его отцом – его женатым отцом.

Может, Дора и не похожа на сестру, но то, что скрывается под кожей, значит больше, чем общие черты.

Три дня назад он пошел в казино, где она работала. Ну, просто посмотреть, с кем предстоит иметь дело. Хотя, что ж скрывать, ему хотелось лично проверить Дору Торн.

Что-то горячее и первобытное скользнуло по коже. Он знал достаточно о казино, чтобы понимать, что ее униформа тщательно продумана как предельно скромная, хотя и с намеком на то, что находится под ней. Тем не менее он испытал шок, увидев Дору.

Когда она ставила напитки с подноса на стол, один мужчина в баре оглянулся на нее, прищурив глаза от вожделения. Чарли почувствовал прилив злости. На нее пялился незнакомец.

Эмоции очень мешают, особенно в подобном случае. Он приехал в Лондон всего на один день и с единственной целью – исполнить последнюю волю отца, вернуть его маленького сына в Макао.

И не важно, что у него возник нежелательный интерес к женщине, которую он не любил и которой не доверял. Отец не терпел неудач, и он тоже. Он обещал и сдержит слово, иначе потерпит поражение.

– Давайте будем вести себя как цивилизованные вежливые люди, мисс Торн. В конце концов, мы почти семья.

– Как цивилизованные люди. – Она чуть не плюнула в него. – Вы заманили меня сюда под ложным предлогом. Это вежливо?

Он пожал плечами:

– Я полагаю, у вас были причины, чтобы прийти сюда. – Он подтолкнул к ней папку, которую дал ему Питер Мьюир. – Я думаю, вы найдете здесь все, что захотите.

Ее серые глаза расширились.

– Я ничего от вас не хочу.