Долгое прощание - страница 2

Правую, неподвижную, сторону лица моего нового приятеля покрывали тонкие белесые шрамы. Кожа под ними блестела. Видно было, задачка пластическому хирургу досталась не из легких.

– И куда вы его?

– Отвезу домой, дождусь, пока протрезвеет и вспомнит свой адрес.

Служитель ухмыльнулся:

– На вашем месте я сбросил бы его в первую канаву. От пьянчуг одни неприятности. У меня на этот счет своя философия – в наши времена конкуренции неразумно тратить на таких силы.

– Не больно ты преуспел со своей философией, – хмыкнул я.

Служитель бросил на меня недоуменный взгляд, но я не стал дожидаться, пока он вскипит, и нажал на газ.

Не так уж он и ошибся. Уж чего-чего, а неприятностей с Терри Ленноксом я нажил хоть отбавляй. Впрочем, на неприятности мне везет. Такая работа.

В тот год я жил на Юкка-авеню в районе Лорел-кэньон. К дому на склоне холма поднималась длинная лестница, вдоль дороги росли эвкалипты. Дом был полностью меблирован. Хозяйка уехала к недавно овдовевшей дочери в Айдахо и цену запросила невысокую – отчасти из-за того, что в любую минуту могла вернуться и жильцу пришлось бы убираться восвояси, отчасти из-за количества ступенек. Старой даме до смерти надоело всякий раз, возвращаясь домой, штурмовать крутую лестницу.

Вот по этой-то лестнице я и повел пьяного наверх. Он изо всех сил пытался помочь, но непослушные ноги заплетались и Терри засыпал у меня на руках, бормоча слова благодарности. Я отпер дверь, втащил его внутрь, пристроил на диван и укрыл пледом. Пьяный тут же захрапел и целый час издавал звуки, способные посрамить медведя в берлоге. Неожиданно проснувшись, он поплелся в уборную, а выйдя оттуда, недоуменно уставился на меня и пожелал узнать, где, черт подери, он находится. Пришлось объяснить. Звали его Терри Ленноксом. Терри жил в Вествуде, и о его отсутствии было решительно некому беспокоиться. Все это Терри изложил твердым голосом и без запинки, добавив, что не отказался бы от кофе.

Пил он мелкими аккуратными глотками, осторожно удерживая чашку над блюдцем.

– Как я здесь оказался? – оглядевшись, спросил Терри.

– Отключились прямо в «роллс-ройсе» рядом с клубом, а ваша подружка не стала дожидаться, пока вы продерете глаза, и укатила.

– Ее можно понять.

– Вы англичанин?

– Жил в Англии, но родился здесь. Мне бы вызвать такси, и я уберусь восвояси…

– Такси нам ни к чему.

Терри сам спустился по лестнице. Молчал он почти до самого Вествуда, разве что снова механически поблагодарил за участие и выразил сожаление, что стал обузой. Было видно, что ему не впервой оправдываться.

Душная квартирка Терри походила на гостиничный номер, в который он въехал накануне. На столике напротив громоздкого зеленого дивана стояли: початая бутылка скотча, миска с растаявшим льдом, три пустые бутылки из-под газировки, два стакана и стеклянная пепельница с окурками – в помаде и без. Ни фотографий, ни личных вещиц. В гостиницах такие номера сдают на час: для встречи или прощания, важного разговора или легкого перепиха. Невозможно было поверить, что здесь обитает живой человек.

Терри предложил выпить. Я отказался, задерживаться я не собирался. Он снова поблагодарил – спокойно, без навязчивости. Терри был смущен и по-прежнему чертовски вежлив. Он стоял в дверном проеме, пока за мной не закрылись двери лифта. Да уж, по части манер у него было чему поучиться.

О девушке он не упомянул. И ни словом не обмолвился ни о собственном безрадостном будущем, ни о предпоследнем долларе, потраченном на красотку, которая не потрудилась узнать, не загремел ли он по милости нахального служителя стоянки в участок или, того хуже, в канаву, куда его вышвырнул бы, отметелив, не слишком мягкосердечный таксист.

В лифте мне пришло в голову, что неплохо было бы забрать у Терри бутылку, но я рассудил, что лезу не в свое дело; вдобавок он легко раздобудет новую.

По пути домой я размышлял. Не подумайте, мне не свойственно бросаться на помощь первому встречному, однако что-то в этом парне меня тронуло. Хотя, кроме седых волос, шрамов, ясной речи и манер, я ровным счетом ничего не знал о Терри Ленноксе. Тогда я и помыслить не мог, что мы свидимся вновь. Как сказала та рыжая дамочка, он был пропащая душа. Бездомный пес.