Долгота - страница 13

Куда более гуманный метод подсказывал компас; он был изобретён в двенадцатом столетии и в семнадцатом веке имелся на каждом корабле. Установленный в кардановом подвесе, чтобы сохранять горизонтальность при качке, и заключённый в нактоуз — ящик, обеспечивающий защиту от дождя и снега, — компас помогал морякам держать курс, когда тучи скрывали Солнце днём или Полярную звезду ночью. Однако многие навигаторы верили, что сочетание ясной погоды и хорошего компаса позволит также определить долготу. Если штурман видит и звёзды, и компас, он может узнать долготу по углу между направлениями на два полюса — истинный и магнитный.

Стрелка компаса указывает на магнитный северный полюс, а вот Полярная звезда висит над истинным — или по крайней мере близко к тому. Когда корабль идёт на запад или на восток по какой-нибудь из параллелей Северного полушария, наблюдатель может проследить, как меняется расхождение истинного и магнитного полюсов. С некоторых меридианов в Атлантическом океане оно видится большим, а вот с некоторых точек в Тихом покажется, будто оба полюса совпадают. (Чтобы увидеть этот феномен на модели, возьмите апельсин с «пупком» и воткните один бутон пресной гвоздики в дюйме от «пупка», а потом медленно вращайте апельсин на уровне глаз.) Можно составить таблицу — и такие таблицы составлялись неоднократно, — связывающую долготу с видимым расхождением между истинным и магнитным севером.

Так называемый метод магнитного склонения имеет одно большое преимущество над всеми астрономическими подходами: для него не надо знать точное время в удалённом месте или предсказанный час некоего небесного события. Нет надобности находить разницу в часах, ничто не надо умножать на пятнадцать. Градусы долготы определяются по относительным позициям магнитного полюса и Полярной звезды. Казалось, этот метод позволит наконец осуществить мечту мореходов и опоясать земной шар линиями долгот, но, увы, он был слишком неточен и ненадёжен. Любой компас даёт некоторую погрешность — порой разную в разных плаваниях. Более того, на результат влияют причуды магнитного поля Земли, которое меняется со временем, как установил Эдмунд Галлей в ходе двухлетней морской экспедиции, посвящённой исследованиям земного магнетизма.

В 1699 году Самуэль Файлер, семидесятилетний настоятель церкви в уилтширской деревне Стоктон, предложил прочертить меридианы на ночном небе. Файлер был убеждён, что он (либо кто-нибудь более сведущий в астрономии) может указать ряды звёзд, встающие на небе в определённое время. Таким образом, должны существовать двадцать четыре звёздных меридиана — по одному на каждый час суток. Коли так, рассуждал настоятель, несложно составить карту и таблицу, указывающие, когда конкретный ряд видим над Канарскими островами, через которые в ту эпоху проводили нулевой меридиан. В локальную полночь моряк видит ряд звёзд у себя над головой. Пусть для примера это будет четвёртый ряд, и пусть в таблице сказано, что над Канарами сейчас стоит первый. Тогда (если он правильно определил локальное время) разница составляет три часа, а значит, его корабль находится в сорока пяти градусах западнее этих островов. Впрочем, даже в ясную погоду метод Файлера требовал больше астрономических данных, чем имелось во всех обсерваториях мира, а рассуждения его были так же извилисты, как путь корабля в море.

Массовая гибель кораблей адмирала Шовелла у островов Силли в самом начале восемнадцатого века вызвала очередной всплеск долготного ажиотажа.

И здесь в гонку вступили ещё два участника, которым в итоге не досталось ничего, кроме насмешек и унижения: друзья-математики Уильям Уистон и Гемфри Диттон. Уистон, автор оригинальной теории Всемирного потопа, к тому времени не только сменил своего наставника, Исаака Ньютона, на посту Лукасовского профессора математики в Кембридже, но и успел лишиться должности из-за неортодоксальных религиозных взглядов. Диттон преподавал математику в лондонской благотворительной Школе Христа. Долгие вечера друзья проводили за приятной беседой и однажды придумали, как разрешить проблему долготы.