Долина зверей - страница 2

— Ты что, язык проглотил? — прорычал он, когда индеец ответил на его первый вопрос бесстрастным взглядом. — Говори, парень! Что с тобой происходит?

Индеец продолжал молча смотреть на здоровенного англичанина, потом повернул голову, словно прислушиваясь. Гримвуд уже кипел от злости. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше. В душу начал закрадываться страх, чего ранее не случалось.

— Скажи что-нибудь, говорю тебе! — чуть ли не выкрикнул он. Приподнялся, навис над костром: — Скажи что-нибудь!

Но его голос растворился в вершинах стоящих стеной деревьев, еще более подчеркнув тишину окружающего леса.

Индеец молчал. Ни единый мускул не шевелился ни на лице, ни на теле. Он слушал.

— Ну? — инстинктивно англичанин понизил голос. — Что ты слышишь?

Тушалли медленно повернулся. Тело, казалось, не желало ему повиноваться.

— Я ничего не слышу, мистер Гримвуд, — спокойно ответил он, с достоинством глядя в глаза Гримвуду.

И тот взорвался, ибо относился к тем англичанам, которые полагали, что низшие расы должны знать свое место и вести себя соответственно.

— Это ложь, Тушалли, а я не потерплю, чтобы мне лгали. Что это было? Отвечай немедленно.

— Я ничего не слышал, — повторил индеец. — Я только думал.

— И о чем же ты соблаговолил думать? — пренебрежительно бросил Гримвуд.

— Я дальше не иду, — последовал ответ. По тону чувствовалось, что это решение окончательное.

Ответ изумил англичанина. Он помнил, что имеет дело с представителем народа, славящегося своим упрямством. Тушалли только что сообщил, что не пойдет в долину, в которой скрылся красавец-лось.

— Это… — индеец произнес что-то на своем языке.

— Что это означает? — к Гримвуду вернулся дар речи.

— Мистер Гримвуд, это означает Долина зверей.

Англичанин собрал всю свою волю, чтобы вновь не сорваться на крик. Он напомнил себе, что имеет дело с суеверным краснокожим. К тому же очень упрямым. Уйди индеец, и вся охота будет скомкана. Найти обратный путь в одиночку он не сумеет. Заставить же индейца остаться можно лишь уговорами, но не угрозами.

— Долина зверей, — кивнул англичанин с деланной улыбкой. — Так это то, что нам нужно. Мы же на охоте, не так ли? — Наигранная веселость тона не обманула бы и ребенка. — А что все-таки означает это название?

— Она принадлежит Иштоту, мистер Гримвуд, — он смотрел англичанину прямо в глаза.

Гримвуд знал, что так зовут индейского бога охоты, и он подумал было, что сумеет переубедить проводника. Тот все-таки принял христианство.

— Мой… наш… лось ушел туда. На заре мы продолжим преследование и добудем самые крупные рога в мире. Ты станешь знаменитым. Твое племя будет гордиться тобой. А белые охотники будут платить тебе больше денег.

— Он ушел туда, чтобы спасти свою жизнь. Я дальше не пойду.

Такое ослиное упрямство не могло не взбесить Гримвуда. Он уже начал осознавать, что едва ли сумеет уговорить индейца сдвинуться с места. Но силой мало чего добьешься. Однако для таких, как он, принадлежащих к высшей расе, что могло быть естественнее, чем ставка на силу? Не зря же среди знакомых он пользовался славой грубого и жестокого человека.

— Насколько я помню, в поселении ты считаешься христианином, — Гримвуд попытался зайти с другой стороны. — А неповиновение сулит адские муки. Ты это знаешь!

— Я христианин там, где живут люди, — последовал ответ, — но здесь правит Красный Бог. Это долина Иштота. Ни один индеец не пойдет туда охотиться, — сказал как отрезал.

Вне себя от ярости англичанин отбросил спальник, встал, обошел костер. Поднялся и Тушалли. Они стояли друг против друга — два человека среди девственной природы под взглядами бесчисленных невидимых лесных глаз.

Тушалли замер, опустив руки, хотя и чувствовал, что этот ничего не понимающий бледнолицый готов ударить его.

— Вы пойдете один, мистер Гримвуд.

Англичанин чуть не задохнулся от злости.

— Я же заплатил тебе! — прорычал он, — И ты будешь делать то, что говорю я, а не ты! — Крики его разбудили эхо.

Но индеец твердо стоял на своем.

— Я дальше не пойду.

Этого Гримвуд снести не мог.

— Ты слишком часто повторяешь одно и то же, Тушалли. — И ударил его в лицо.