Должна остаться живой - страница 30

— Свети мне. Видишь, что я нашёл. Патроны какие-то. Какое ружьё к ним надо иметь? Совсем неправдоподобное. Стой, да это же… Глянь сюда, видишь метки?

Майя посветила на странные штуки.

— Вижу, дай мне поглядеть, — попросила заинтересовавшаяся Майя. — Что это? Никогда таких не видела. А ты?

— Понял. Сами как сигары, — обрадовался Фридька. И вдруг испуганно оглянулся. — Здесь метки должны быть. Цветные, поняла? — понизив голос сказал он и опять осмотрелся. — Кто же в подвал спрятал, какой гад схоронил в пустом подвале?

— Да что это?

— Кто фашистов здесь ждёт? Хотел бы я знать.

— Да что это?

— Тише, разоралась тут! Осветительные ракеты. Дядя Лёша показывал мне картинку.

— Как страшно. — Майя съёжилась. — Может быть, он прячется в подвале. Может, это был не чёрт, а диверсант? Знаешь, как он толкнул меня в ноги.

— Дура, что он, ростом с карлика?

— И правда. Может, он сидит в кирпичах? Может, он поджидает?

— К этим патронам должна быть ракетница, — размышлял Фридька, не слушая Майю. — Где ракетница, хотел бы я знать?

Майя, ошарашенная этой находкой, всё ещё светила фонариком.

— Ой, а у тебя руки в крови. А может, грязь? Нет, кровь.

— Я ещё что-то нашёл. Совсем забыл, а оно шевелится…

Майя отодвинулась.

Фридька полез за пазуху, вытащил странный топорщившийся комок, сунул Майе в лицо.

Она попятилась.

— Ой, ты что, дурак, это крысёнок! — с ужасом зашептала она. — Брось его. Какая гадость!

— Ха, стал бы я брать крысёнка! Оно мяукает, слышишь. Правда, еле-еле… Крысы, по-твоему, мяукают?

— Котёнок?

Теперь Майя сопела от зависти.

— Дай потрогать…

— Кошка в кирпичах, оказывается, гнездо устроила. С трёх сторон кирпичи, а с четвёртой — она. Зубы и когти наружу выставила. Вход загораживала.

— Откуда ты знаешь? — не поверила Майя.

— Что я, не понимаю? Я так думаю. Я шарил везде руками. Кошка мёртвая, ей крысы почти отгрызли голову… Вот этого одного нашёл за ней…

Майя еле слышно проговорила:

— Она была с котятами. Что она ела?

— Откуда я знаю? Крысы её штурмовали, понимаешь, а она своё гнездо защищала. Они как фашисты, наступали со всех сторон. Бр-р-р!

— Как же в темноте?

— Кошки видят в темноте.

— А крысы?

— Не знаю.

Майя протянула руку, взяла крохотный комок. Котёнок щурился на свет одним еле прорезавшимся глазом. Открывал смешной маленький рот. И молчал.

— Он без голоса?

— Откуда я знаю? Может, при опасности кошка запретила ему мяукать.

— Мы же не крысы. Они же их по запаху чуют.

— И мы крысами пахнем. Ты же валялась в подвале.

— Я не валялась. Я свалилась.

— Кошка в кирпичной крепости сама их поджидала. Война у них шла. Как у нас.

— Что она ела?

— Не знаю. Может быть, сама крыс жрала. Чего плюешься, дура? Вот связался с чумазой ослицей.

— Сам чумазый осёл, — нехотя огрызнулась Майя.

Она осторожно дышала тёплым воздухом на котёнка.

Сердце её замерло от острой жалости к малышу.

— Как ты разглядел его в такой темнотище? А как ей было страшно одной, да ещё с грудным котёнком… Как она додумалась его спрятать в кирпичи…

— Говорю, шла война. Может, остальных котят крысы съели. Чем кормить его? Нам и самим нечего есть.

— Ой, как это я забыла: ему же молоко нужно. А где взять?

Вспомнив найденную карточку, добавила нерешительно:

— Может, на хлебе перебьётся?

— У меня хлеба ни крошки не остаётся.

Может быть, сейчас сказать Фридьке про карточку?

— Бери свои патроны, а котёнка отдай мне. Я найду хлеб для него. Патроны и фонарик надо сдать в милицию.

— Надо найти ракетницу, а то, что мы принесём? Одни патроны? Что нам скажут, понимаешь? Может, она лежит себе полёживает в подвале. Отдай мне фонарик, я с ним отыщу ракетницу. Вот тогда будет здорово.

Они спорили. Майя упрямилась. Ей хотелось котёнка, и с фонариком жаль было расставаться. Вон как надёжно и ласково освещает всё вокруг. Тьма забралась в углы и там злобно притаилась.

— Отдай! — наступал Фридька. — А то хуже будет.

Ей не хотелось портить отношения с Фридькой. Она вздохнула.

— Бери. Только не теряй. Когда пойдём за банкой и ракетницей? Теперь не страшно.

— Ты крыс боишься. Впрочем, может быть, тебя возьму.

— Как это возьму? Сам взял фонарик, а сам…

— Отвяжись. Сам скажу. Ну, я пошёл.