Должок - страница 6

   Монстр теперь виделся Тане совсем не страшным, даже почти таким же беззащитным, как Рома, малышом. Она почувствовала, что ещё немного и сможет убедить кровопийцу.

   - Ты не уродец, тебе просто нужна помощь. И Березнюк такой же, он не виноват, что люди видят его неправильно. Он уродец для нашего мира, только потому, что может видеть твой и даже, кажется, входить в него. Это несправедливо. Забери у него способности - и ты сможешь вернуться домой, а Ромочка станет обычным человеком тут.

   - Да, я мог бы. И даже мог бы тогда оставить жизнь в твоём теле, но должок за тобой. Я ничего не могу взять у детёныша, в нём нет твоей крови.

   - Крови, крови... причём тут кровь!? - взвилась Таня, но умолкла, уже сообразив, что делать.

   Таня склоняется над Ромочкой в тишине спальни. Она жмурится и почти не улыбается, хотя тонкий солнечный лучик щекоча слепит её. И поправлять штору нет нужды, ведь светляк совсем тоненький и дразнит лишь Таню, до малышни не дотягивается. "И как только ты пробился?" - удивляется она ему. Своевольную улыбку не сдержать, но Таня старается. Вот и Березнюк потешно выпячивает губки, довольно причмокивая во сне, словно почувствовал её настроение, будто знает, что они не чужие теперь. А Тане так и хочется, чтобы он быстрее проснулся, и не терпится поймать снова его ясный доверчивый взгляд, который больше никуда не убегает.

   - Возьмёшь меня в мамы, малыш? - едва слышно шепчет она. - Да-да, я понимаю, ещё неизвестно, какая мама из меня получится, мне и самой боязно, но ты всё равно подумай, - улыбку не унять, упрямая она, как солнечный зайчик. - А пока спи, мой Ромочка, я скоро вернусь.

   Вышла из полумрака спальни в основную ясельную комнату. Невольно зажмурилась от яркого света. В тёплой и просторной ясельной иной мир, приятным дуновением дотягивается прохлада из приоткрытого окна. В комнате спокойно и буднично, как и должно быть. Нянечка Рушана и старшая воспитательница Вера Ивановна в полголоса оживлённо беседуют - кажется, сравнивают цены на фрукты в ближайших супермаркетах.

   - Всё хорошо, все спят, - упредила вопрос старшей Таня. - А что, Рома Березнюк у нас совсем "отказник"? У него совсем-совсем родных нет?

   - Нет родных. А тебе зачем? - надменность во взгляде старшей сменилась удивлением.

   - Я на завтра отгул возьму, надо по кое-каким инстанциям побегать, а потом, пожалуй, ещё недельку поработаю у вас без выходных, - с упрямой улыбкой Таня справилась, с лица прогнала. - А чего вы чай не пьёте? А я, вот, пойду побалуюсь, пока детки спят, - не дожидаясь ответа добавила она. Улыбка спрятана. Глупой улыбки в лице нет, но она повсюду, понимает Таня, на стенах, в воздухе, и в ярких погремушках, а главная её часть там, в детской спаленке над малышами и даже в хмуром небе за окном. Таня теперь, как все, обыкновенная, земная, но и человеческой душой чует, как тонкими ниточками её потаённая улыбка окутывает всё вокруг. Ни Рушана, ни Вера Ивановна улыбку не видят, но ощущают, да только принять не могут. Оттого первая озадачена, а вторая злится и раздражена. Ну и пусть, решает Таня, тут я им точно ничем помочь не могу.