Дом без ключа. Кн.2 - страница 18

— В порядке, по-моему.

— Разве?

Штатский отодвигает плечом ажана и пальцами левой руки берет девушку за подбородок; в правой у него веером развернуты фотографии. Полицейский отводит глаза.

— Ваше имя?

— Софи Соланж... Что-нибудь не так?

На лбу у девушки пот, но голос не дрожит.

— Софи?.. А не Камилла? Какое сходство!.. Встать! Где твои вещи? Корзина — и все?.. Пойдешь с нами!

Он очень чисто говорит по-французски — этот гестаповец. Жак-Анри с трудом различает разницу в «р» — оно чуть более картаво, чем надо. Девушка держится молодцом; полицейский помогает ей поднять корзину, и они идут к выходу, провожаемые подавленной тишиной. В дверях ажан спотыкается, толкает гестаповца в спину, и секунды замешательства как раз хва-тает, чтобы сверток ухитрился выскользнуть из корзины и шлепнуться к ногам усача. Тот вскакивает.

— Мадемуазель! Вы уронили!..

Лучше б никогда не видеть! Это не лицо — маска, белая и безжизненная. Жак-Анри, не шевелясь, смотрит, как девушка, присев, подбирает сверток, и белая маска не дергается, не дрожит...

До самого Лиона Жак-Анри не может прийти в себя. И позднее — после пересадки — сцена, разыгравшаяся в пути, вновь и вновь, настойчиво повторяясь, возникает перед глазами. Полицейский, «не заметивший» газеты. Штатский с его пробором и правильным французским языком.

Роковые мелочи — им несть числа. Никак не угадать, какая именно погубит тебя самого...

В Париж поезд приходит в полночь с минутами, и Жак-Анри до рассвета сидит на вокзале. Задремать не удается: каждый час патрули проверяют пропуска и удостоверения. Контрольный режим усиливается не по дням, а по часам. За несколько суток комендатура могла провести очередную перерегистрацию, пометив документы штампами, но все обходится — и при первой проверке и при последней.

Такси нет, и на рю ль'Ординер Жак-Анри едет в метро с двумя пересадками. Саквояж с образцами он держит на коленях. Статуэтки, фигурки из фарфора и бронзы — наглядное оправдание целесообразности поездки в глазах владельца антикварного магазина.

Как и положено разъездному агенту, Жак- Анри входит в магазин не через улицу, а со двора. Винтовая железная лестница ведет наверх. Цепляясь за ступени тяжелыми носами ботинок, Жак-Анри медленно поднимается; на часах — десять без нескольких минут, и Жюль должен быть у себя.

После встречи у Аустерлицкого моста и разговора Жюль ожил. Жак-Анри при всей своей опытности вряд ли сумел бы так быстро и без потерь продать АВС, если б не Жюль, нашедший в сонме посредников единственного, кто имел на примете готового покупателя. При этом Жюль сманеврировал так, что остался в стороне — человеком без имени и адреса, и Жак-Анри тоже не участвовал в переговорах с господами, выкупившими пай. Даже Гранжан, страж финансов фирмы, узнал о сделке в самый последний миг и пожаловался Жюлю, что господин Дюран, уходя, мог бы выплатить ему тантьему — этакий скупердяй! «А где он сейчас?» — вскользь поинтересовался Жюль. «Говорят, в провинции и неплохо устроился».

Перед поездкой за антиквариатом Жак-Анри свел Жюля с Техником, поручив им прикрыть Луи во время сеансов. Техник перевелся в ночную смену, отдав телефон Рейнике под надзор надежному парню: тот и раньше помогал Технику, и Жюль считал, что он справится.

Из вояжа Жак-Анри везет Жюлю подарок: домашние туфли с ручной вышивкой. Таких в провинции хоть завались, зато в Париже не сыщешь ни за какие деньги.

Предвкушая удовольствие, Жак-Анри заранее улыбается.

Жюль один в комнате — сидит у окна и, оттопырив щеку языком, бреется. Мыло — серый эрзац — редкими хлопьями покрывает щетину; у виска — бумажка, наклеенная на свежий порез.

— Последний лоск? — говорит Жак-Анри и хохочет, любуясь, как Жюль от неожиданности роняет помазок. — Поздно встаешь, старина.

Жюль молча нагибается и поднимает помазок. Серое мыло стекает по шее, капает на воротник. Жак-Анри умолкает: так не встречают друзей, если все в порядке.

Поставив саквояж, Жак-Анри присаживается в кресло. Спрашивает:

— Ну?

— Луи,— коротко и быстро отвечает Жюль.— Позавчера.

— На радиоквартире?

— На улице. Была большая облава: немцы, дарнановцы, мобильная гвардия,— хватали всех подряд... У него была граната.