Дом малых теней - страница 7
Кэтрин вспомнила, как во время семейного отпуска в Илфракуме, бросая монетки в фонтан и потом задувая свечи на именинном торте-мороженом, она загадала стать такой же инвалидкой, как Алиса. Ее приемная мать даже расплакалась, когда Кэтрин со всей искренностью поведала ей о таком желании на свой день рождения. А бедный отец и вовсе заперся в гараже на весь день. Так что Кэтрин больше никогда не говорила ничего подобного. Самое худшее, с чем Алисе пришлось столкнуться, – собачий кал, упакованный в фольгу и обертку от «Милки-Уэй» и врученный ей под видом шоколадки группой девчонок из соседней школы.
Бог ты мой. Кэтрин опустила голову, глядя на унылую дорогу. Проезжую часть расширили, но Кэтрин казалось, что все острые камни ее детства так и валяются, никем не убранные, вдоль обочин. Кто в те времена считал детскую травлю чем-то серьезным? Возможно, бабуля, которая убедила ее приемных родителей ради Кэтрин уехать из Эллил-Филдс после исчезновения Алисы Гэлловэй. Из-за переезда в Вустер Кэтрин пришлось расстаться с бабулей. Этот шаг разбил сердца обеим.
Эх, бабуля… Возле забитой транспортом дороги глаза Кэтрин защипало от слез. Она шмыгнула носом и огляделась, не смотрит ли на нее кто-нибудь в авторемонтной мастерской. Потом вернулась к своей машине на площадку заправочной станции.
За заправкой «Шелл» начинался новый жилой массив красного кирпича: он занял собой все пространство, которое прежде называлось Лощиной, простой пустырь, поросший кустарником. Там было много мусора и колючей ежевики, взрослые не столько выгуливали там собак, сколько отпускали побегать, из-за чего Лощина всегда была порядком изгажена, но местные дети все равно в охотку гоняли по узким тропкам на своих велосипедах и сиживали на двух виниловых автомобильных креслах, выброшенных кем-то через забор.
Сохранив в памяти этот мост как ориентир, она проехала через местность, где раньше была Лощина и маленькая молочная ферма за ней. Пока Кэтрин не было, на месте фермы тоже выросли новые жилые дома; вскоре она уже ехала по низине, где раньше был бесконечный заливной луг. Только самые отчаянные дети забирались туда – из-за огромных коров и страшилок про детишек, насаженных на бычьи рога. Однажды во время Серебряного юбилея луг даже сделали доступным для местного населения. Она видела фотографии самой себя – младенец в сидячей коляске, украшенной британскими флагами.
Новый жилой массив на месте Лощины и прилегающего к ней луга состоял из одинаковых четырехкомнатных домиков с тремя спальнями, расположенных «кармашками». Теперь возле них не играли дети. Слишком много окон в каждом доме смотрели на соседний дом. Когда Кэтрин съехала с дороги и остановилась на пустом тротуаре, окна по обеим сторонам дороги заставили ее почувствовать себя уязвимой и маленькой. Как ни странно, дорожное покрытие выглядело совершенно новым.
На западном краю жилой застройки она остановилась на парковочной площадке автомагистрали. Исчезли ряды бетонных зданий в потеках ржавчины вокруг сливных труб и пятнах сажи возле водостоков – те, где жила бабуля, стоявшие в зарослях травы, вечно продуваемой всеми ветрами. Теперь там высился супермаркет и еще одна заправочная станция, центр самообслуживания, большая парковочная площадка и три новые дороги, ведущие в иные, более привлекательные места.
Бабулина гостиная в коричневых тонах, с картиной, изображающей зеленоликую юную испанку, над газовым камином, похожим на передок старого автомобиля, ее пепельница на металлической подставке, темный велюровый диван, дверь с рифлеными стеклами, запах сигарет «Силк Кэт» и сосисок в тесте – всего этого больше нет.
Горло Кэтрин сжал болезненный спазм, и она решила не заправляться на этой станции. Ей нужен был бензин, чтобы добраться до Вустера, но она заправится где-нибудь еще, по пути.
Она припарковалась на северном краю жилого массива. Старая река теперь текла по бетонному акведуку вдоль обочины. Там, где был когда-то берег, торчали однотипные деревянные заборы, ограждающие частные садики. Что осталось здесь со времен детства Кэтрин? Только горбатый мост у заправки «Шелл».