Дом с привидениями - страница 22

― Да. ― Она сидела, сложив на коленях руки, указательные, средние и безымянные пальцы которых были украшены тонкими серебряными ободками. ― Даже легче стало как будто.

― Укус не беспокоит?

― Почти уже зажил. ― Анна улыбнулась и вдруг протянула к Альфреду руки ладонями вниз. ― Спасибо, Альфред. За то, что возишься со мной и помогаешь. ― От смущения она розовела. Это было восхитительно. Ещё никогда Альфред так не ценил оттенки.

― Тебе спасибо, ― улыбнулся Альфред, хоть Анна и не могла его видеть. ― Ты пришла с настоящим делом, а не жениха привораживать. ― Он осторожно взял протянутые руки в ладони и несильно их пожал. Пальцы у Анны были тёплые и нежные.

Она продолжала улыбаться, не видя его, а кончики её пальцев рассеянно перебирали по его ладоням.

― Знаешь, Альфред, ― вдруг решительно произнесла Анна. ― Я хочу найти того, кто это со мной сделал. ― Она качнула головой в сторону прокушенного плеча. ― Этот человек ― опасный маньяк.

― Хочешь устроить охоту на волка? ― Альфред внимательно посмотрел на выпрямившуюся Анну. Её глаза всё ещё были завязаны, а руки покоились в его ладонях. ― Я и сам хотел тебе это предложить, но полагал, что ты не согласишься.

― Я просто подумала, что обычная полиция нам не поможет. Вряд ли они сталкивались с оборотнями.

― Может, и сталкивались, ― усмехнулся Альфред. ― Только не расскажут об этом уже никогда. Мёртвые не болтают, да и оставшиеся в живых предпочитают о таком помалкивать, опасаясь жёлтого дома. Можешь снять повязку.

Альфред поднялся, тихонько крякнув от боли, прострелившей затёкшие ноги. Он перебрал ключи на цепочке и подошёл к высокому железному сейфу, прикрученному к стене и полу. Всё по правилам безопасности.

― Что в сейфе? ― Анна спустила повязку и теперь заинтересованно смотрела на то, как Альфред лязгал ключом в замке.

― Дуэльные пистолеты начала девятнадцатого века, ― немного хвастливо ответил Альфред, открывая дверцу сейфа. Несмазанные петли протяжно скрипнули. ― С рукояткой из слоновой кости. Гладкоствольные. ― И он посторонился, давая Анне рассмотреть лежавшие в коробке на красном бархате пистолеты.

― Красота какая! ― восторженно произнесла Анна, подходя ближе. Альфред удивлённо вскинул брови: ещё ни одна девушка не отзывалась так об оружии. ― Можно потрогать? ― Она не могла видеть цвета, но на осязание заражение ликантропией не повлияло.

― Они не заряжены, так что можно. ― Альфред отошёл от сейфа, давая Анне возможность рассмотреть оружие, которое было практически произведением искусства. ― У меня есть ещё пистолет Макарова и два карабина. Но они не так эстетичны, ― он усмехнулся.

― А это что? ― Анна двумя пальцами взяла из углубления в бархате отлитую из серебра пулю. ― Серебряная пуля? ― Её глаза округлились, а в голосе проскользнул практически детский восторг. ― Настоящая?

― Да, ― ответил Альфред, забирая у Анны пулю и возвращая её на место. ― Она всего одна. И это на особый случай.

― Как сейчас?

― Не совсем. Это пуля из освященного в Ватикане серебра. Она не годится для оборотня, который верит в себя и луну. Только для тех, кто верит в святую силу Троицы. Даже больше для католической ветви христианства.

― А ты… ― Анна запнулась, теребя пальцами так и повисшую на её шее повязку. Альфред почти физически чувствовал, как ей неловко. ― Ты когда-нибудь убивал людей? Или таких, как тот, кто напал на меня? ― она выпалила это, наверное, так быстро, как только смогла.

― Да, ― негромко ответил Альфред. Шрам на шее заныл, а перед глазами сверкнуло, словно наяву, лезвие опасной бритвы. ― Во время службы в армии я четырнадцать месяцев провёл на Востоке. Там как раз было неспокойно, как и сейчас, впрочем, ― он усмехнулся, но почувствовал, что вышло криво и горько.

― Я знаю историю, ― рассеянно ответила Анна, вновь возвращаясь к пистолетам. ― Извини, если спросила о том, о чём тебе не хотелось говорить.

― Это было давно, ― постарался как можно безразличнее ответить Альфред, хотя разбуженные воспоминания рвались наружу. Потребуется не одна ночь кошмаров, чтобы загнать их обратно, туда, где им самое место. Глушить боль алкоголем Альфред был больше не намерен. ― Так что, забудем об этом. ― Он ободряюще улыбнулся Анне.