Дом с привидениями - страница 59

Для того чтобы попасть под действие проклятия, нужно было впустить сомнение в своё сердце. Сначала Хавьер, потом Лючия, а затем и Анна с Альфредом. Всё это пронеслось в голове Анны за долю секунды. Словно паззл сошёлся, а последние фрагменты встали в общую картину.

Она поняла, что смутило её в Хавьере. Хозяин поместья совсем не пах. Ничем. Будто его и не было здесь.

Не было в мире живых.

Раздираемая страшной догадкой, Анна, поправляя спущенное с плеч платье и стараясь прикрыть грудь, подняла глаза на Хавьера.

― Догадалась, значит. ― Из его голоса исчез источаемый мгновение назад хмельной мёд. ― Не зря семь лет прожила со старым колдуном. ― Глаза Хавьера казались чёрным льдом. Даже свет не отражался в них. ― Тем хуже для тебя: я надеялся убрать тебя с пути нежно.

Анна не успела даже вскрикнуть, как тяжёлые, словно стальные руки Хавьера сомкнулись на её шее.

Дыхание перехватило, а в ушах зашумело. Она дёрнулась было, потянулась за стоящей на столике лампой, но лишь опрокинула её. Раздался звон бьющегося стекла, а в следующее мгновение Хавьер отпустил её горло и, вдавив в диван, скрутил руки за спиной.

Слёзы брызнули из глаз, а лоб уткнулся во что-то, лежавшее за подушкой. Анна заметалась, задёргала головой, и диванная подушка упала на пол.

Её взору открылась маска. Чуть оплавленная, пахнущая кожей и едкими травами, похожая на клюв маска чумного доктора.

― Альфред! ― закричала она. Голос охрип и срывался, а сердце колотилось точно отбойный молоток. ― Альфред, помоги!

― В этом доме никто не услышит твой крик. ― Сухой, почти безжизненный голос Хавьера зазвучал над самым ухом. Его дыхание больше не опаляло кожу. ― Добро пожаловать в мой дом с привидениями. ― С этими словами хозяин поместья поволок всё ещё сопротивляющуюся и надсаживающую голос Анну к двери, ведущей, как вдруг она с ужасом поняла, в подвал нежилой старой части Липовой рощи.

Как она могла не заметить, что Хавьер пригласил её в заброшенную часть поместья?

Эта мысль набатом била в голове, пока Хавьер тащил Анну по тёмным коридорам, пахнувшим плесенью и пылью, находившимся, казалось, ниже самого нижнего ада. Деревянный пол сменился шершавым камнем, а на стенах то и дело обозначались потёки селитры: Анна чувствовала исходивший от них резкий запах.

Высокие каблуки то и дело застревали в трещинах, и Анна падала, ударяясь коленями о твёрдый каменный пол. Хавьер же продолжал идти и вести её, то вздёргивая до хруста в суставах вверх, то почти волоча по полу. Анна уже ободрала руки и ноги, а сдавленная шея болела. Она почти чувствовала, как по коже расползаются синяки, а тёплая кровь щекотала.

― Зачем ты это делаешь, Хавьер? ― прошептала пересохшими губами Анна. ― Чего ты добиваешься?

― Он хочет вернуться. ― Голос Хавьера звучал равнодушно. Он даже не запыхался, пока тащил её.

― Зачем мы ему? ― Анна старалась говорить, отвлечь Хавьера от того, что он может сделать с ней в конце пути.

― Ты ему не нужна, ― бесцветно бросил Хавьер. С ужасом Анна поняла, что он замедляет шаг. ― Ему нужен твой муж.

― Зачем? ― повторила она. Голова шла кругом.

― Гасящий вернул Дрелиха с того света. ― Хавьер остановился возле запертой на тяжёлый железный засов двери. Той самой двери в подвал, возле которой Анна впервые почувствовала присутствие зловещего нечто. ― А теперь он заберёт его свечу. ― С этими словами Хавьер распахнул дверь.

Анна не сдержала вскрик. За дверью уже не было сплошной кладки: вместо этого в стене зиял чёрный проём, казавшийся почти бездонным. В слабом свете луны, который пробивался через щели в заколоченных окнах и неплотно подогнанных друг к другу досках крыши, виднелись пыльные ступеньки, уходящие вниз.

Хавьер дёрнул Анну за собой и начал спускаться вниз.

― Он ловко придумал, ― произнёс Хавьер, когда они спустились в пыльный подвал, заваленный всяким хламом. Крохотное подвальное окошко запылилось и, как и все окна в этом крыле, было заколочено. ― Создать каменную кладку. Даже твой муж не сумел разгадать. Но ты всё же почувствовала. ― В его голосе не было гнева, лишь бесконечная усталость и покорность судьбе. Казалось, Хавьер сам не хотел делать то, что делал. ― Посиди пока здесь.