Дом счастья - страница 15

— Спрашивайте. И — до свидания.

Он негромко задал вопрос:

— Вы согласитесь провести эту ночь со мной?

Элен вскинулась; ее глаза расширились. Обретя наконец дар речи, она хрипло выговорила:

— Не иначе как вас покинул рассудок.

— Пока еще нет. — Его глаза медленно, обстоятельно обследовали ее фигуру. — Ммм… этого события нам еще придется подождать.

Элен прижала ладони к вспыхнувшим щекам.

— Как вы смеете так оскорблять меня?

— Где же здесь оскорбление? Я захотел вас в первую минуту, как только увидел. И не оскорбляйте вы меня, утверждая, что не догадывались об этом, — проговорил он шелковым голосом. — Ведь я ничего не скрывал.

Пожалуй, лучше всего будет не обращать внимания на эти слова.

— Вы… вы забываете, что я собираюсь выйти замуж.

— Это тот человек забывает, ma belle, — сурово возразил Деларош.

— И вы вообразили, что, поскольку его здесь нет, я обращусь к вам… за утешением? Да за кого вы меня принимаете? Я люблю Найджела и буду всегда принадлежать только ему. И если понадобится, буду ждать его. Хотя такому человеку, как вы, этого не понять, — добавила она с презрением.

Он долго рассматривал ее, прищурив глаза.

— Вы ошибаетесь, моя милая… parce queje com-prends tout[3]. — Он тяжело вздохнул. — Я вижу, Элен, мне придется набраться терпения. Но в финале меня ждет достойная награда.

— Идите к черту! — яростно выкрикнула она. — Разве вам непонятно, что я скорее умру, чем позволю еще раз прикоснуться ко мне?

Она еще не договорила, а он уже прижал ее к себе и захватил ее губы своими.

Когда он наконец отпустил ее, в его темных глазах плясали огоньки.

— Вот видите, вы еще живы, — иронически заметил он. — Научитесь не вступать в борьбу, когда у вас нет никаких шансов. А теперь до свидания, ma belle. И запомните: в следующий раз я останусь на ночь.

Онемев и дрожа всем телом, она проводила его взглядом, прижав ладонь к прыгающим губам.

— Вы вырываете вместе с сорняками и хорошие растения, — с упреком сказал Джордж.

Элен виновато оглянулась и бросила взгляд на кучку увядшей зелени.

— Боже мой, — произнесла она, — я виновата. Она рассчитывала, что работа в саду поможет ей успокоиться и вновь обрести равновесие, но ее надежды не оправдывались.

Мысли о Марке Делароше не покидали ее, и это ее злило.

Она уже попробовала позвонить Найджелу и попросить его приехать, пусть на пару часов. Но его мобильный телефон был выключен.

Но если бы она и дозвонилась, то что сказала бы Найджелу? Что он нужен ей, нужно, чтобы он поцеловал ее и стер с ее губ вкус того, другого?

Единственного, кроме Найджела, мужчины, кто когда-либо целовал ее.

Ее губы все еще ныли, хотя, возможно, у нее развивается паранойя. Чужой человек прикоснулся к ней, только и всего. Она была бы в состоянии справиться с этим, найдись у нее хоть грамм рассудительности. Могла бы даже со смехом рассказать Найджелу о происшедшем. Войди скорее в свои права, дорогой, потому что на меня кое-кто всерьез положил глаз.

И Найджел тоже посмеялся бы, ведь он знает, что она не смотрит ни на кого, кроме него, с тринадцати лет и что им суждено быть вместе.

А лучше всего было бы вообще выбросить досадное происшествие из головы. Марк Деларош попросту развлекался. Не исключено, что он уже наметил себе очередную жертву. Он не только дьявольски привлекателен, но еще и богат, так что встречаться с отказами ему наверняка приходится редко. И он не станет возиться с одной из немногих женщин, которые противятся его обаянию. Не станет возвращаться с риском снова получить отпор.

Он называл ее ma belle, но это не более чем игры соблазнителя, так как Элен вовсе не красива. Ну, разве что умеренно хорошенькая. Он, должно быть, считал, что она бросится в его объятия из одной только благодарности.

Как бы то ни было, Элен испытывала острую досаду оттого, что Деларош домогался ее и спровоцировал столкновение. Надо бы иметь в нем союзника, когда комиссия будет принимать решение насчет Монтигла.

А сейчас на это, разумеется, нечего рассчитывать. Она тоже выделила его из всего состава комиссии, но только потому, что у нее не было выбора: во время собеседования он почти не сводил с нее глаз. Но она никоим образом не поощряла его. Как раз наоборот.