Дом трех городов - страница 31

В итоге я влезла в тонкие штаны из какой-то ткани, похожей на привычные мне, но более плотные легинсы, сверху нацепила белую майку, а поверх нее рубашку в клетку и курточку из пропитанной защитными зельями кожи. На ноги на длинные носки натянула грубоватые ботинки на толстой подошве с широким устойчивым каблуком.

– Только тату не хватает, – хмыкнула я, рассматривая себя в полированную дверцу шкафа, а после обратилась к призраку: – А почему ты в прошлый раз не появился? Когда я была здесь и мне угрожала опасность?

Призрак развернулся и поджал губы.

– В доме тебе опасность не угрожала, – ответил он. – Зачем показываться, если необходимости во мне нет?

Логику юноши я не поняла, но не стала высказываться по этому поводу.

– Я не помню твоего имени, – произнесла вместо этого. – Да и видела в прошлом лишь несколько раз.

– Клара и Рем не хотели, чтобы я тебя пугал, – объяснил призрак. – Меня зовут Марк.

– Марк, – повторила я. – Точно.

На самом деле я и в прежние времена не слышала его имени. В смутных отголосках воспоминаний сохранилось лишь знание о призраке, обитавшем в доме.

Спустившись на второй этаж, я заглянула в гостиную и обнаружила мага у шкафов с книгами. Хмыкнув, направилась на кухню, в надежде отыскать там что-то, чем можно перекусить. На одной из полок в шкафчиках обнаружилась жестяная коробка с наложенным на нее заклинанием консервации.

– Лучшее изобретение магов, – честно произнесла я, снимая крышку и вдыхая аромат нежного песочного печенья. – Теперь бы еще кофейку…

Самонагревающаяся турка – еще одно достижение магии – нашлась среди немногочисленной посуды. Как и многие занятые люди, родители питались очень просто, мама хоть и любила готовить, но в их суматошном ритме выбирать не приходилось. Поэтому среди продуктов в шкафчиках на многих я обнаружила следы магии консервации разной степени продолжительности. А так же очень многие предметы были своеобразными магическими облегчителями жизни. Зачем стоять над плитой и опасаться за утреннюю порцию кофе, если можно воспользоваться сплавом меди и магии и всегда получить идеальный результат? Или зажарить кусок баранины в специальной форме, просто поставив его в духовку и дождавшись, когда умная железяка сама все приготовит?

Довольно насвистывая и ловя приятный и свежий ветерок, врывающийся в дом через открытое окно, я прихватила банку с печеньем и несколько коробок с подсохшими, но все еще съедобными вафлями и понесла добычу в гостиную.

– Даже так? – удивился Шиш.

– Остатки роскоши, – со смехом ответила я и вздохнула. – На кухне повсюду заклинания, позволяющие сохранять продукты, но многие из них, само собой, уже давно не действуют. Но то, что и само по себе могло храниться дольше, выглядит неплохо даже спустя десять лет.

– Мои родители ничего подобного не делают, – отметил маг. – У нас просто слуги и домовик. Они и следят за всем.

– Как видишь, здесь никого нет. – вздохнула я и отправила в рот кусочек печенья. –

Мама не успевала готовить, а отец очень любил использовать свои силы повсюду.

– Дядя говорил, что Рем Лись был очень. – Шиш умолк, подыскивая подходящее сравнение.

– Он был крут, что уж там! – за него сказала я. – Папа превосходил всех и каждого. Сильный маг. Но не просто сильный, ведь многие, не в обиду, кроме силы ничего не могут. Он придумывал чары, ставил эксперименты, изобретал.

– Да, дядя говорил, что твоему отцу стоило работать не в Надзоре, а в лаборатории, делая наш магический мир более удобным, – согласился парень. – Это могло быть куда полезнее для всех, чем гоняться за преступниками.

Я усмехнулась и с прищуром взглянула на книжные шкафы.

– Кажется, он выбрал путь надзорника из-за мамы, – произнесла я через секунду. – Помню плохо, да и бабуля вечно ворчит, что это именно отец испортил Клару. Но я помню. Мама не могла да и не хотела сидеть на месте. Ее тяготила спокойная жизнь без опасности. Отец ее понимал и сам любил ощущение танца на грани. Они горели работой. И. сгорели. Пойду. может найду кофе.

Я сбежала из гостиной не столько из-за тяги к горячему напитку, очень подходящему погоде за окном, сколько из не желания показывать Шишеню, как меня расстроили разговоры о родителях. Одно дело вспоминать о них в доме бабушки или в академии. Здесь же. Здесь я чувствовала их присутствие, будто лишь я изменилась за эти годы, а не они.