Дом волчиц - страница 9

е, вытирая ободок тарелки ломтем хлеба и не упуская из виду потенциальных клиентов.

– Вы прибыли морем? – спрашивает Кресса. – Я всегда мечтала о морских путешествиях. – Она отхлебывает вино, смотря на бородача так, словно сам Посейдон вышел на сушу, чтобы удостоить визитом простых смертных.

– Нет. Мы приехали из Поццуоли, – отвечает тот. – Мясом торгуем. В основном козлятиной.

– Готов поспорить, ты охоча до мясца, – добавляет его спутник, тыкая пальцем в ногу Виктории. Между его скривившимися в ухмылке губами тянется нитка слюны.

Виктория смеется, мило прикрывая рот ладонью, как будто он отпустил удачную остроту. Амара старается сдержать гримасу отвращения. Вечно одно и то же. Почему мужчины всегда так пошло шутят с проститутками? Эта парочка вот-вот начнет хвастать размерами своих причиндалов.

Беззубый мужчина снова хлопает себя по колену, и на сей раз Виктория не пренебрегает приглашением. Кресса делает щедрый глоток вина, опустошает чашу до дна, встает и обвивает руками его спутника. Виктория покрепче прижимается к тяжело дышащему беззубому, благоразумно не позволяя ему слишком распускать руки. Снисходительность Зоскалеса не безгранична.

Бородач целует Крессу, но та отстраняется, чтобы украдкой отхлебнуть еще вина, на сей раз из его чаши. Возможно, желая пошутить, мужчина отпускает ей такую увесистую пощечину, что вино брызгает изо рта девушки ей на грудь.

– Грязная маленькая волчица, – говорит он.

Кресса быстро переглядывается с Викторией, и та, наклонившись к своему ухажеру, шепчет что-то ему на ухо. После небольшого промедления мужчины пошатываясь встают, и все четверо покидают таверну.

– Впечатляющая скорость, – произносит Никандр, подошедший забрать тарелки и бокалы. – Даже для Виктории. – Он снова перешел на родной для них с Амарой греческий язык. Дидона тоже понимает по-гречески, но Никандр, похоже, не осознает, что в краях девушки говорят не на греческом, а на пуническом языке.

– Феликс велел каждой из нас заработать сегодня по пять денариев, – отвечает Амара.

Никандр морщится.

– С чего бы это?

– Утром нам не повезло в термах.

– Жаль это слышать, – говорит он, поглядывая на Дидону, которая до сих пор не произнесла ни слова. – Надеюсь, вас никто не обидел?

Дидона качает головой. Никандр улыбается ей, прежде чем вернуться на кухню со стопкой грязных тарелок.

Амара осматривает помещение в поисках потенциальных клиентов. Трое мужчин, поглощенных игрой в кости, не обращают на нее ни малейшего внимания, одинокий выпивоха за стойкой хмурится, когда ей удается поймать его взгляд. В обеденное время всегда туго с клиентами. Виктории и Крессе повезло найти мужчин.

– Ну что, придется двигаться дальше? – спрашивает Дидона, уныло ссутулив хрупкие плечи.

– Утром я видела в форуме гуляющих моряков, – говорит Амара. – Да и дождь почти прекратился. Уверена, нам не придется долго бродить по городу.

Дидона смотрит на нее потемневшим взглядом. Если не поостеречься, в ее полных глубокого горя глазах можно утонуть, но Амара ни за что не позволит себе настолько потерять самообладание. Она встает и протягивает подруге руку с выдержкой и уверенностью, принадлежащими ее прошлой жизни.

Все остальные животные получают удовлетворение от спаривания; человек – почти никакого.

Плиний Старший. Естественная история

Улицу оглашают громкие звуки ублажающей беззубого мужчину Виктории и его стоны наслаждения. Именно по этой причине, зная, что Виктория станет хорошей рекламой, привлекающей прохожих в его заведение, Феликс и выделил ей комнату возле главного входа. Галлий со скучающим видом восседает у стены.

– Можешь передать это Беронике и Фабии? – спрашивает Амара, протягивая ему половину маленькой буханки. – Мы собираемся попытать удачи в форуме.

– Ладно. – Галлий засовывает хлеб в складку плаща, и ей остается лишь надеяться, что он не съест его сам.

После ливня воздух посвежел, однако узкая дорога стала походить скорее на канал. Амара и Дидона ступают осторожно, придерживая плащи, чтобы не замочить их полы в лужах. Зимой их профессию сложно определить по внешнему виду. Под теплыми плащами они носят тоги, в которые дозволено одеваться лишь мужчинам и проституткам. Прежде Амара чувствовала себя обнаженной, если не была с головы до ног укутана тканью, но ходьба по скользким тротуарам требует проворства, и она почти радуется, что ничто не стесняет ее движений.