Дом Зеора - страница 17

Не обращая внимания на свертывающуюся кровь, проводник взял в руки разрезанные щупальца, осторожно прикоснулся щупальцами к ранам и сказал:

— Грязные извращенцы! Нелюди! Фелехо! Не следовало посылать тебя! Это моя вина… моя…

Валлерой беспомощно смотрел, как Клид упал на тело, рыдания сотрясали его с ног до головы, сдавленный стон срывался с губ.

Обойдя проводника, Валлерой закрыл калитку, с громким стуком задвинул засов. Это придало ему ощущения безопасности.

Он успел повернуться и заметить, как Клида вырвало у канализационной решетки. Вспомнив первый случай, когда он сам видел окровавленный труп, Валлерой бросился на помощь проводнику.

— Нет, — сказал Клид, выпрямившись. — Со мной все в порядке.

— Со мной тоже, и мне приходилось видеть и более изуродованные тела.

— Мне тоже, но разве вы не видели, что они с ним сделали?

— Перерезали несколько артерий…

— Артерий! От этого он бы не умер. Но латерали, проводящие селин нервы… — Он отвернулся, как будто его снова начало рвать, но взял себя в руки. — И нас они называют извращенцами! Если только мне попадется извращенец, сделавший это!..

— Эндл, — произнес Валлерой, начиная понимать степень жестокости.

— Что?

— Фелехо сказал — Эндл… Вот его предсмертные слова: «Скажи Клиду, Хрель шпион Эндла… Эйша у Рунзи».

— Эндл! Так вот оно что! Понимаете, что это значит?

— Что Эйша у Рунзи… кем бы ни был этот Рунзи…

— Рейдерами Рунзи, — с подчеркнутым терпением принялся объяснять Клид, — руководит двоюродный брат Эндла. Если Эйша у них и если Эндл узнает, кто она такая… Он может с ее помощью раздавить Тектон, а без Тектона, объединяющего нас… ни одна община не выстоит в одиночку!

— Тектон — это центральная организация проводников?

— Больше. Гораздо больше. Но она почти нелегальная. Если Эндл сумеет доказать, что я пытался найти Эйшу по заданию Спейси… он бросит подозрение на единство всех проводников… на весь Тектон.

— Эндл настолько влиятелен?

— Он занимает важный пост в правительстве. И возглавляет антитектонскую фракцию. Если Хрель его шпион, мы должны предположить, что Эндл знает: я ищу Эйшу.

— Может, и нет…

— Если нет, почему убили Фелехо? Я послал его на аукцион в Ибуране, узнав, что туда поступила партия дженов от рейдеров Рунзи… а рейдеры Рунзи действуют вблизи прохода Ханраан.

— Значит, Фелехо нашел Эйшу! И его убили и послали домой как предупреждение.

— Возможно. — Клид задумался и рассуждал словно про себя. — Такими хлыстами пользуются рейдеры. Они считают нас трусами, потому что мы ходим безоружными. Возможно, Фелехо стал жертвой обычного нападения. Или его поймали.

— Много ли он мог им сказать?

— Ничего… кроме того, что мне нужна девушка.

— Этого вполне достаточно…

— У Эндла извращенный разум. Он может подумать, что Эйша нужна Тектону по той же причине, что и ему.

— А где Ибуран? Мы должны отправиться туда.

— Невозможно. Я должен остаться здесь и разобраться с Хрелем. Вы не можете путешествовать без специальных знаков, а у меня их нет.

— Если Эйша там, мы должны тоже там быть. Должен существовать способ.

Распрямившись, Клид покачал головой.

— Ничего не могу придумать. Помогите мне занести тело… скоро проснутся дети.

Валлерой помог перенести тело в больницу и оставил там Клида заниматься приготовлениями к похоронам. А сам вместе с еще одним дженом стал прибирать двор. Красная кровь свернулась и уже превратилась в коричневые пятна, которые приходилось стирать с камней. Валлерой работал под ритмичные проклятия джена, своего напарника. Смерть из—за повреждения латералей, органов, которые содержат переносящие селин нервы, едва ли не самая ужасная смерть, какая известна саймам. Очевидно, это так ужасно, что даже джены, живущие с саймами, до определенной степени разделяют ужас и отвращение Клида.

Когда утренние тени почти ушли со двора, Валлерой снова взял свою папку и направился к кабинету Клида. Комнаты были пусты, все столы закрыты синими тканями. Проводника он застал за чашкой чая, стоявшей на небольшом расчищенном пространстве на его рабочем столе.

— Входите, Хью. Выпейте что—нибудь.

На стопке бумаг перед ним рукоятью вверх лежал свернутый хлыст.