Домик для двоих - страница 8

Да уж, его новая соседка, появления которой он вовсе не ожидал, была на редкость странной дамочкой. Дэниел еще ни разу не видел подобных женщин. Впрочем, она стала весьма любопытным объектом для его наблюдений. В конце концов, можно было бы сделать ее одним из колоритнейших персонажей в детективе, который Дэниел писал, чтобы хоть чем–то себя занять.

Так и не допечатав строку, Дэниел поставил несколько точек и вытряхнул из потухшей трубки остатки табака. Выбравшись из мягкого кресла, он подошел к окну и заглянул в большой бинокль, который ловко прятал за темно–бордовыми шторами, украшенными золотой вышивкой.

Надо же, а этот сумрачный джентльмен снова объявился в доме напротив, подумал Дэниел, рассматривая соседа в бинокль. Кто бы мог подумать, что он так быстро вернется. Смотрите–ка, сколько вещей… Кажется, переезжает с женой, во всяком случае не один… Какое недовольное лицо… Судя по нахмуренному лбу, переезд его не очень–то радует… Может, жена не одобрила его выбор? А может, они развелись и разъехались?.. Впрочем, кольцо на пальце говорит об обратном. Хотя некоторые и после развода продолжают носить кольца…

Конечно, Дэниелу было трудно разглядеть, обручальное оно или нет, но что–то подсказывало ему, что все не так–то просто в жизни у этого сумрачного типа, который нанял рабочих вовсе не для ремонта, а для того чтобы произвести какие–то переделки в той части дома, что выходит на задний двор.

Дэниел не без интереса понаблюдал за телефонным разговором соседа. Выражение его лица стало еще более хмурым и сосредоточенным. Соседа явно не удовлетворил разговор — более того, звонок его расстроил и встревожил. Иначе он вряд ли стал бы метаться по комнате как затравленный зверь…

В дверь раздался довольно настойчивый и возмущенный стук, поэтому Дэниелу пришлось оторваться от бинокля. Опять эта Миа с ее бесконечными претензиями…

Он завесил бинокль куском темной ткани и подошел к двери. Какая досада, что она пришла именно сейчас. А вдруг там, за окнами соседнего дома, происходит что–то, на что стоило бы посмотреть?

— Послушайте, мистер Джи, — решительно заявила Мышка с порога, — мне уже осточертел запах вашей трубки! Если вы курите свой ужасный табак, неужели этого нельзя делать у себя в комнате? После того как вы посидели на кухне, вонь стоит просто невыносимая. Пахнет хорошо поношенными носками. Если у вас нет денег на хороший табак, то, может, я куплю вам его?

— Моя несравненная Миа, — насмешливо ответил ей он, прислонившись плечом к дверному косяку и взирая на нее со снисходительным недоумением, — вы попросту не разбираетесь в табаке. Это, между прочим, «Лагакия», дорогой изысканный сорт. И пахнет он, к вашему сведению, вовсе не «хорошо поношенными носками», а костром из дубовых веток и итальянской сосны. Аромат его могут понять лишь знатоки, а вы, привыкшая к своим не слишком–то изысканным сигареткам, его, естественно, не можете оценить.

— Вот и поговорили бы со своей тетей, чтобы она заселяла к вам жильцов, которые знают толк в этой мерзости.

— Вот и съезжайте, если вам что–то не нравится.

— Не дождетесь, — хмыкнула Мышка. — И потом, какая вам–то радость, если я уеду? Ваша милая тетушка, которая, насколько я успела понять, относится к вам с нежной любовью, обязательно сдаст свою половину другому жильцу, по сравнению с которым, может статься, я покажусь вам невинным ягненком.

— Вы — ягненком? — Он окинул ее насмешливым взглядом. — Вы не ягненок. Вы — маленькое существо, которое умудряется превратить уютный дом в обыкновенную свалку. Эти ваши коробки из–под резиновых покупных пицц, которыми завалена вся кухня, эти ваши свитера, разбросанные по всему дому… А эта ваша привычка оставлять пепельницы именно там, где их легче всего опрокинуть… И я еще не сказал о том, что вы оглашаете дом такой руганью, от которой даже у меня, мужчины, вянут уши. Такого ягненка, точнее такой неженственной женщины, я еще ни разу не встречал…

— Хватить тыкать мне неженственностью, — сквозь зубы процедила Мышка. — Можно подумать, вы очень мужественный. Одни ваши наманикюренные ручки чего стоят. Образец мужественности! Сидит дома, как какая–то сова в дупле…