Domini Canes - страница 2
Под дубом, прислонившись спиной к жесткой коре, сжался мальчик. На вид не больше двенадцати, но взгляд затравленных серо-зеленых глаз исподлобья не даёт назвать его ребенком. Одежды на мальчике нет, и наготы своей он абсолютно не стесняется. Подростковая грудь бешено вздымается от долгого бега. Выставив перед собой ветку дуба, как пику, мальчик обреченно ждет нападения.
Дерево взяли в кольцо двенадцать псов. Мощь и уверенность чувствуются в каждом движении. Собаки не лают, не бросаются на мальчика и даже не рычат. Они ждут.
Приближающийся глухой стук копыт извещает о появлении хозяина своры. Белая ряса Ордена доминиканцев контрастирует с черным плащом и черной же лошадью. Монах движется собранно и уверенно, как идущая по следу ищейка. Он останавливает лошадь в десятке шагов от дуба и, одернув рясу, выпрыгивает из седла.
Спешившись, монах нарочито медленно взводит арбалет и вкладывает в желоб оперенный болт. Губы привычно шепчут "Отче наш".
Мальчик и монах встречаются на секунду взглядами. Ни мольбы, ни жалости. С последним "Аминь" доминиканец жмет на спусковой крючок.
Выпущенная с десяти шагов стрела пробивает горло насквозь и выходит на длину ладони под затылком. Тело мальчика скручивает предсмертной агонией, и пальцы бессильно царапают равнодушную землю между корнями дуба. Секунда. Еще одна. И серо-зеленые глаза закрываются навсегда.
Лучи солнца, проскользнувшие через густую крону, испуганно отражаются от испачканного в крови, но блестящего острия.
Наконечник болта сделан не из дешевого железа или удобной для литья бронзы. Все стрелы для Большой Охоты по специальному заказу Ордена были изготовлены из чистого серебра.
***
В деревню монах вернулся уже на закате. Младшие ученики занялись собаками, а старший взял под уздцы лошадь.
- Как прошла охота, отец-инквизитор? - голос юноши дрожал от волнения.
- С Божьей помощью, Жак. Трофеи забери.
Ученик с опаской вытащил правой рукой из седельного мешка два окровавленных волчьих хвоста.
- Двое, господин учитель?
- Трое, - поправил монах.- Волчонок предпочел умереть на двух ногах.
- О, целая семья!- воскликнул ученик. - Это большая удача!
И тут же исправился, перехватив строгий взгляд инквизитора.
- С нами Бог!
Жак, забывшись, перекрестился хвостами.
Монах отвернулся и вошел в дом. Помощников для задания Ордена он выбирал специально из деревенских, не понаслышке знакомых с уходом за животными. Оказалось легче увезти человека из провинции, чем вытравить провинцию в человеке. Не беда. По возвращении в приор, нужно будет лично заняться богословским воспитанием учеников. Мальчики, хоть и глуповатые, но честные и открытые Учению. Из таких выйдут истовые монахи и проповедники.
Комнату доминиканец выбрал самую маленькую, но, все равно, она была в три раза больше привычной кельи. Простые стол и стул у окна, крепкий сундук и жесткая дощатая кровать. Единственным ценным предметом в комнате было старинное распятие из красного дерева напротив входной двери.
Инквизитор прочитал "Отче наш" и трижды перекрестился. После дня в седле тело требовало отдыха, но пока солнце не опустилось за горизонт нужно составить отчет генеральному магистру.
Достав из сундука походную чернильницу и связку заточенных гусиных перьев, священник принялся вязать буквы в полотно письма.
Преподобному Беренгарию, Париж, церковь святого Иакова.
Святой Отец, приветствует Вас недостойный монах Симон де Колон.
Вы снова оказались правы. Один человек и двенадцать псов гораздо лучше справляются с искоренением ереси, чем двенадцать человек и один пес. Закончилось время пустого бегания по лесам и полям в поисках перевертышей. Началась Большая Охота. Прошедшие Вашу дрессуру собаки находят и затравливают врагов человеческих, а мы нужны только в случаях, когда полуволк превращается. За две недели в южных лесах таким образом мы уничтожили девять зверей!
Волкодавы, как двенадцать апостолов, очищают верховья Гаронны от богомерзких отродий. Собаки ненавидят перевертышей всем нутром и рвут на части при первой возможности.