Домовая в опале, или Рецепт счастливого брака - страница 8

С истинно звериным напором он стянул с Фло пижаму, не давая ей и звука произнести в знак протеста. Накинувшись на грудь девушки, с хищным урчанием коснулся шершавым языком мгновенно затвердевшей вершинки. Руки мага блуждали по телу девушки, сжимая ее бедра и вынуждая ее чуть приподняться навстречу его телу.

— Даже не мечтай, что я буду потворствовать твоим грязным фантазиям! — По-настоящему прикусив кожу его плеча, разъярилась домовая.

— Ах, это мои фантазии?! — Зашипел Нарг, от варварского прикосновения ее зубок ощутив прилив бешеного желания. У архимагов болевой порог сопоставим с оборотнями, чтобы заставить его действительно отпрянуть от боли, надо, по меньшей мере, вырвать плечо зубами. Если первоначально он планировал долго ласкать Фло, медленно подводя ее к пику наслаждения, то сейчас… — Тогда держись!

— Это ты держись! — Взвилась домовая, злясь на себя и чувствуя, что и в этот раз неминуемо проигрывает в сражении с собственным телом. Противостоять магнетическому обаянию и страстности Нарга, при всем ее отношении к магу, было невозможно. Кровь против ее желания начинала быстрее бежать по венам, а бедра подаваться вверх в ожидании его глубоких толчков. — Сегодня я покажу тебе таких оборотней, что не снились и в самом жутком кошмаре! Да я сама сейчас загрызу тебя!

И своими миниатюрными аккуратными коготками Флориан что есть силы впилась в спину мага, а зубы ее громко клацнули, примериваясь к новой цели.

— Моя тигрица! — Довольно заурчал Нарг, наваливаясь сверху и притискивая девушку к матрасу своим сильным телом. Слегка поерзав на ней, позволил почувствовать степень собственного возбуждения — твердый член вжался в мягкий живот девушки. — Ты уж точно под стать любому оборотню — жаркая как огонь, сладкая и женственная как самый редкий мед. А уж кусачая…

Нарг знал, что неизменно рыча на него в начале каждой их ночи, уже совсем скоро его прелестная домовая начинает мурлыкать и стонать, требуя от него новых и новых самых смелых ласк. С первой встречи он почувствовал в ней это — способность откликаться на жар страсти и с головой погружаться в восторг телесных удовольствий. Именно то, что он всегда искал в женщинах!

— Не смей называть меня так! — В перерывах между страстными, переходящими в укусы поцелуями выдохнула Фло. — Я ни за что не поддамся на твои зверские игрища. И обязательно отомщу! Закусаю…

Протяжно застонав от одной мысли о том, куда и как она будет кусать его, когда совсем затеряется в неотвратимой неге желания, Нарг прогнулся, приподнимаясь на руках.

— Я весь к твои услугам, моя красавица, — шепнул он, набрасываясь на девушку с откровенным голодом и нетерпением.

Впрочем, Фло откликнулась с не меньшим пылом, с темпераментом, не уступавшим истинной львице, задвигавшись под ним. Ее ноги обвили торс Нарга, делая их объятия довершенными и идеально тесными. Бедра качнулись, встречая первое проникновение мужской плоти. Она забыла обо всем, перестав думать вовсе и полностью отдавшись глубинным и восхитительно острым ощущениям.

Каждое движение мага во влажной тесноте ее лона приносило обоим целый шквал удовольствия. Не осознавая ни собственных стонов, ни рыков, любовники сплелись в страстной близости, полностью растворившись в ощущениях острейших до боли. И с каждым новым рывком его бедер они лишь усиливались, заставляя Фло нетерпеливо ерзать на спине и скулить от ненасытной потребности заполучить как можно больше этих ощущений.

А Нарг, с огромным трудом сумев удержать глаза открытыми и не рухнуть в пропасть собственных инстинктов и восторгов, понукающих его двигаться быстрее и глубже, дождался момента, когда сияющие слезами восторга глаза девушки закрылись потяжелевшими веками. Только убедившись, что его партнерша потеряла голову от страсти и томно стонет, прикусывая губы в порыве нетерпения, позволил себе полностью забыться и отдаться потребностям собственного тела.

Фло не осознавала, что оставляет царапины на плечах мага, что искусала все губы, в инстинктивном желании сдержать требовательные стоны и мольбы. Она полностью растворилась в ощущениях, где волны нестерпимой неги, лишая всякой способности двигаться, разбегались по всему ее телу от каждого соприкосновения фантастически твердого члена с укрытыми где-то глубоко в ней стенками ее лона.