Домовой - страница 34
И обнаружила Гришку, заинтересованно рассматривавшего мою филейную часть.
Пара секунд мне потребовались, чтобы это осознать, а ему — заметить мое выражение лица. Уши у парня медленно, но верно покраснели.
— Не поняла… — выговорила я, пытаясь осознать эту новость. — Это что сейчас было?
— Э… — он сглотнул и попятился, глаза забегали в поисках спасения. — Это не то, что ты подумала!
— Да? — изумилась я. — А есть другие варианты? Ты, кобели…!
— Я хвост искал! — закричал он прежде, чем я успела закончить.
И хорошо, что не закончила. Стадия изумления во мне немедленно перешла на более высокий уровень — куда-то в район ступора.
Звучно лязгнув зубами, я подавилась остатком фразы и вытаращилась на него.
— Чего?!
— Ну, говорят же, у всей вашей братии такой ма-ахонький хвостик имеется… — заискивающе показав пальцами размер «хвостика», Гришка с надеждой воззрился на меня.
Я в ответ запустила в него валенком и пошла натягивать джинсы.
— Идиот, прости господи… откуда ты это взял?!
— Читал… — пробормотал он. Я заметила, как от берега по дороге бежит Глаша в распахнутом настежь тулупе, за ней — четверо человек с носилками посередине и следом — вся остальная толпа. Бросив на Гришку напоследок свирепый взгляд (нашел, о чем думать!), я приникла к окну. Разглядеть, что там лежало на носилках, было невозможно, да и не нужно. Такое зрелище я теперь долго не забуду… Как и того, кем утопленник являлся.
— Это Генка. Как думаешь, опознают его?
Гришка, который был в курсе причины исчезновения дружка-алкоголика, задумчиво поскреб подбородок с отросшей щетиной.
— Бабка, поди, узнает… Эх. Воя будет…
Парень угрюмо присел на угол стола, нахохлившись и сунув руки в карманы куртки.
Я виновато вжала голову в плечи. Конечно, не я его утопила, но, прямо скажем, приложила к этому… лапы. Пока тело не было найдено, смотреть в глаза Гришке было куда как легче. Я, честно говоря, успела уже об этой жертве отца Дмитрия забыть и неожиданно подумала, что он очень умно их выбирал — все одинокие, шальные, таких даже если искать начнут три раза перекрестятся, чтоб где не всплыли…
Откуда он про них узнавал? Вряд ли они ходили в церковь по воскресеньям…
И еще один вопрос — почему именно сейчас? Почему именно здесь? Труп не снесло ниже по течению, он не всплыл осенью, не долежал до весны. Здесь и сейчас, как только я собралась сунуть ногу в воду. Не то предостережение, не то… угроза?
Или я просто стала слишком подозрительной и все дело в обычном совпадении?
Но если я в совпадения поверить еще могла, то участковый в них не верил абсолютно и виноватого нашел очень быстро. Спустя час он зашел к нам, мрачный и злой. Гришка поспешно слез со стола, на котором успел устроиться со всеми удобствами, да еще и сунуть нос в ящики (благо, все бумаги были убраны под ключ), я поднялась с подоконника, на который рассеяно оперлась, не найдя другого места.
Войдя в дом, Алексей Михайлович очень тщательно запер за собой дверь, молча оглядел нас и остановился взглядом на мне.
— Алис-са Ар-рхиповна… — выцедил сквозь зубы. Я вообще заметила, у него в последнее время мое имя как ругательство выходит.
А потому обиженно насупилась:
— А я что? По-вашему, я его своими прелестями подманивала?
— Было б тех прелестей… — пробурчал Гришка, все еще возмущенный моим кощунственным предположением о его плотском интересе. Я бросила на него грозный взгляд.
— Вы вроде всегда ни при чем, но каждый раз поблизости! — горячо высказался участковый, проходя мимо нас и открывая дверь в жилую часть дома. Мы поспешно нырнули за ним. — Мне одному это кажется подозрительным? И какой леший понес вас на берег?! Я вам что говорил?!
— Решила приобщиться к благодати, — скромно сообщила я, пристраиваясь на стульчике и опустив глазки долу.
Гришка заржал.
— Эту услугу тебе отец Пантелеймон не скоро забудет! Благодати будет хоть отбавляй!
— Цыц, — огрызнулась я. И уже серьезно заметила, наблюдая, как участковый мечется по кухне: — Алексей Михайлович, вы серьезно думаете, я это специально подгадала?
Он досадливо покосился на меня, брякнулся на табурет напротив и справедливо заметил: