Донбасс для «чайников». Не Украина и не Русь, боюсь, Донбасс, тебя, боюсь! - страница 11
Артём, монумент работы Ивана Кавалеридзе, 1928 г.
Сказать, что у Ивана Петровича вышел шедевр – ничего не сказать. Кроме того, что сам по себе это, наверное, самый большой кубистический монумент, памятник Артему – единственный в мире революционный памятник, стоящий над монастырем, да не просто монастырем, а Лаврой! На цоколе постамента высечена фраза товарища Артема: «Зрилище неорганизованных масс для меня невыносимо!» и подпись – «А».
Старая, еще послевоенных времен легенда гласит, что с ладони Артема косил из пулемета гитлеровцев неизвестный красноармеец, а когда Красная Армия, гнала их из Сталинграда, там же сидел немецкий корректировщик огня. Или наоборот? – Кто ж теперь скажет? На то она и легенда, чтобы разночтения позволять.
На самом деле, в этом районе наши войска под огнем немцев переправлялись на левый берег Донца. По некоторым данным за три дня в августе 1943 года здесь полегла дивизия. Практически вся – 11.000 человек. Артему, ясно тоже досталось, второй раз уже за войну. Но, ничего уцелел. В агусте 2015 года украинские националисты присматривались к гиганту – как бы его свалить? Небольшие памятники Артему – в Харькове, Артемовске, Кривом Роге они уже уничтожили. А вот, что делать со святогорской махиной придумать не смогли. 800 тонн – это не шутка! Ох и прозорлив же был Иван Петрович, возводя столь масштабное сооружение (кстати, денег, отпущенных на него, не хватило и Кавалеридзе доплатил 5000 рублей из своего кармана).
Несть пророка в Отечестве своем. В хрущевскую «оттепель» на уникальный памятник, подобный которому трудно сыскать, не только в Европе, но и целом мире, обрушились с критикой за «авангардизм». Это, кстати, одна из причин, по которой Кавалеридзе не смог пробить восстановление «первого» Артема в Артемовске.
Памятник, безусловно, давно стал одной из визитных карточек Донбасса. Его необходимо изучать, писать о нем монографии, повести, рассказы и стихи, возить специальные экскурсии «на Артема» по 17, скажем, евро с человека, одним словом пиарить его, гордиться им, беречь его, как творение титана духа в честь титана дела. Что и будет сделано, уверен, со временем, когда дикари уйдут в прошлое, как жуткий сон от несварения желудка в обществе.
Машрут: Славянский тор
С Харьковщины в Донбасс ведет одна большая автомобильная дорога – «Москва-Харьков-Ростов» – и две железнодорожные линии. Одна из них, покинув Святогорск, идет к крупнейшей в Донбассе сортировочной станции Красный Лиман, вторая входит в Донбасс со стороны Лозовой и привозит нас в Славянск. Этот сравнительно небольшой городок (около ста тысяч жителей) стал известен всему миру в 2014 году: именно здесь поднялось знамя русского сопротивления украинскому нацизму. Что интересно – И Славянск, и отстоящий от него всего-навсего на 28 километров Красный Лиман, это города с преобладающим малороссийским населением, однако же, именно здесь народ Донбасса впервые показал, что для него понятие «русский» не сводится к узко-этническому термину.
Впрочем, давайте рассмотрим Славянск подробней, а после посетим Красный Лиман, к которому автор этой книжки питает нежную привязанность по причинам, о которых будет сказано ниже.
Итак, Славянск. Слобода Тор. Годом основания считается 1645-й. Долгое время ценность его виделась русским людям исключительно в наличии соляных озер, дававших неплохой приварок казакам разных видов.
Помните, как разницу между казаками разъяснял аверченковский «Сатирикон»: «Казаки были также разные. Одни жили на берегах Днепра, воевали с татарами и с проезжими на большой дороге, били всякого, кто подвернулся под руки, и водку называли „горилкой“. Сами же назывались запорожцами. Другие казаки жили на берегах Дона, воевали с татарами, били, кого Бог послал, и водку называли „горелкой“. Назывались они донцами. Третьи жили на Урале, воевали с татарами и с обозами купцов, били, кого могли одолеть, и водку называли „вином“. Эти назывались уральскими казаками. Несмотря на столь выпуклые противоречия в программах казачества запорожского, донского и уральского, все они сходились в одном и главном пункте – в горячей любви к тому, что запорожцы называли „горилкой“, донцы – „горелкой“, а уральцы – „вином“».