Доплыть до Каталины - страница 2

Остатки обеда были унесены официантом Джеком, а Стоуну и Дино принесли бренди. То было особое бренди. У Дино была вечно припрятана бутылка из его собственных запасов, и это бесконечно раздражало Элейн.

— О'кей, я хочу послушать, что ты скажешь про Аррингтон, — сказала Элейн.

— Элейн, — прервал ее Дино, — разве ты не знаешь, что Стоун все еще переживает от того, как Аррингтон поступила с ним?

— А кому это надо? — спросила Элейн. — Я только хочу знать, как он позволил ей уйти. Она же была необычной девушкой.

— У меня имеется версия, — сказал Дино, — она не хотела, чтобы ее называли миссис Аррингтон Баррингтон.

— Ну, и кто может винить ее в этом? — спросила Элейн. — Давай, Стоун, выкладывай.

Стоун глубоко вздохнул:

— Это что, допрос с пристрастием?

— Я думаю, тебе стоит все рассказать начистоту, — сказал Дино. — В противном случае, можешь оказаться в Сибири.

— Это уж точно, — подтвердила Элейн.

Стоун вздохнул еще раз.

— Ладно, расскажу, — начал он, а затем остановился.

— Ну же? — поддержала его Элейн.

— В феврале мы планировали отправиться в десятидневное плавание на остров святых Марков.

— Я никогда не слышала об острове святых Марков, — удивилась Элейн. — Где это?

— Это красивый маленький остров, расположенный между Антигуа и Гваделупой. Так или иначе, мы договорились встретиться в аэропорту Кеннеди, чтобы лететь оттуда, но она замоталась, и уже должна была вылететь следующим рейсом, но тут случился снежный шторм.

— Я слышала про эту снежную бурю, — теряя терпение, сказала Элейн. — Лучше расскажи мне о девушке.

— Пока продолжался шторм, она получила задание от журнала «Ньюйоркец» написать статью о Вэнсе Калдере.

— Новый Гарри Грант, — пояснил Дино, как будто Элейн понятия не имела, что за звезда экрана этот малый.

— Ну, ну, — сказала Элейн.

— Вообще-то, лет двадцать он никому не давал серьезные интервью, — продолжал Стоун, — поэтому такую возможность нельзя было упустить. Аррингтон к тому времени уже знала Калдера, — она была с ним на обеде, где мы с ним и познакомились.

— Да, хватит предисловий, — заметила Элейн.

— Ладно. И вот я сижу на зафрахтованной посудине на святых Марках, ожидая появления Аррингтон, а в это время на большой великолепной яхте плывет эдакая блондинка, к тому же совершенно одна. Правда, она покинула Канарские острова с мужем, которого уже не было в живых. Итак, ей приписывают убийство, и все кончается тем, что я защищаю ее в суде.

— Думаешь, я не читаю газет? — прервала Элейн. Как будто все западное полушарие не читало об этом процессе!

— Хорошо, хорошо. Итак, я продолжаю получать факсы от Аррингтон, из которых следует, что она занята с Калдером, потом я получаю сообщение, что она собирается с ним в Лос-Анджелес для дальнейшей разработки темы.

— Разработки! Мне это нравится, — засмеялась Элейн.

— Так вот, я пишу ей письмо, изливая сердце, практически делаю официальное предложение…

— Практически? Как это? — потребовала Элейн.

— Ну, хорошо, не буквально делаю предложение, но, думаю, она могла бы понять общую идею.

— До нее не дошла идея?

— До нее не дошло письмо. Я передал его одной мадам, которая направлялась во Флориду, чтобы та переслала письмо федеральной почтой, но самолет разбился при взлете.

— О, это самая лучшая причина, которую я когда-либо слышала на случай, если письмо вовсе не было написано, — сказала Элейн. — Ты уверен, что его не проглотила твоя собака?

— Клянусь, я написал это письмо. А потом, прежде чем мог написать его вновь, я получил факс от Аррингтон, из которого узнал, что они с Калдером накануне поженились в Аризоне. Что мне оставалось делать после этого?

— Ты должен был сделать это давным-давно, — сказала Элейн. — С какой стати эта красавица должна была дожидаться, когда ты, задница, соизволишь принять решение?

— Может быть, ты права, Элейн, но я уже ничего не мог поделать. В те дни я готовился к суду; от меня зависела жизнь той женщины.

— Исходя из результатов судебного процесса, той женщине было бы лучше, если бы ты отправился за Аррингтон, — сказал Дино.

— Спасибо. Дино, это как раз то, что мне было нужно.

— Всегда, пожалуйста.