Дорога длиною в жизнь - страница 19
В центре дивизии отбивал яростные атаки врага полк Коноваленко. Его маленькие гарнизоны, оказавшись в тылу наступавших фашистов, сражались в подвалах разрушенных домов. А на левом фланге дивизии, чтобы пробить брешь между полком Печенюка и 241-м полком из соседней 95-й дивизии (ею командовал В. А. Горишный), немцы бросили в бой все машины своей танковой бригады. Не считаясь с потерями, враг рвался вперед. К полудню, когда погиб почти весь личный состав 241-го полка, немцы и здесь вышли к Волге.
В полночь я вызвал на «Малый военный совет» начальника артиллерии Тычинского. Нелегко мне было в присутствии ближайших помощников и соратников обратиться к одному из них, старому другу и однополчанину, с приказом, который отдают в самом крайнем случае. Но окружавшие меня офицеры ясно представляли себе ситуацию: час назад вместе с бойцами из роты охраны они уничтожали вражеских автоматчиков, угрожавших штабу дивизии.
— Сергей Яковлевич, — обратился я к Тычинскому, — установите четкие сигналы для своих артиллеристов. Если противник выйдет на командный пункт дивизии — цель должна быть накрыта. В этом случае приказываю обрушить на командный пункт огонь всей нашей артиллерии.
Офицеры штаба осмотрели оружие, запаслись гранатами и ушли проверять посты и дозоры вдоль берега Волги.
С рассветом бой разгорелся снова, но у противника уже не было прежних сил: за ночь мы уничтожили свыше тысячи вражеских солдат и офицеров. А 138-я Краснознаменная продолжала драться с великой стойкостью. Когда из штаба 62-й армии позвонил генерал Н. И. Крылов, я, доложив обстановку, с чистой совестью сказал:
— Враг нас отрезал, разъединил с вами. Но мы на «Баррикадах». А с баррикад не уходят.
Из сорока дней боев в этом своеобразном полуокружении самой трудной была первая неделя. И хотя вслед за нею начались неимоверно тяжелые для нас испытания, радость защитников «Баррикад», узнавших о большом наступлении советских войск к Волге, не поддавалась описанию.
19 ноября из разговора с генералом Н. И. Крыловым по радио я понял смысл и значение его слов; «Уже началось! Глядите в оба, чтобы противник от вас не ушел».
А немцы продолжали упорные атаки, будто знали, что запасы боеприпасов и продуктов у нас на исходе. Сказать об этом Крылову я не успел. Штабная радиостанция замолчала — кончилось питание.
В ту пору зарубежные газеты немало писали о битве на Волге. Приведу лишь две выдержки из разных газет, чтобы сопоставить их описание с истинной обстановкой на «Баррикадах».
Американская газета «Нью-Йорк геральд трибюн» писала: «Такие бои не поддаются стратегическому расчету. Они ведутся со жгучей ненавистью, со страстью, которой не знал Лондон даже в самые тяжелые дни германских налетов».
При всем уважении к стойкости лондонцев, испытания, которым они подверглись, не выдерживают сравнения с тем, что выпало на долю жителей и защитников города на Волге. Ничто не угрожало зенитчикам Лондона, кроме прямого попадания бомбы на их батарею.
Мы сражались с фашистами лицом к лицу. Но разница не только в этом!
16 ноября 1942 года я отдал приказ, устанавливавший каждому, от комдива до солдата, урезанную норму суточного рациона продовольствия.
В ночь на 16 ноября старший политрук Михаил Зуев, заместитель редактора дивизионной газеты, вызвался добраться вплавь до острова Зайцевский, чтобы оттуда сообщить Военному совету армии о наших нуждах. По Денежной Воложке[9] шла шуга. Пока Зуев плыл в ледяной воде, наша артиллерия и минометы вели огонь по огневым точкам противника, мешая им поразить смельчака. Зуев пошел на риск, понимая, что иной связи с Военным советом у нас не может быть.
В ту пору официоз фашистской партии Германии — газета «Берлинер Берзенцейтунг» писала: «Впервые в истории современный город удерживается войсками вплоть до разрушения последней стены. Брюссель и Париж капитулировали. Даже Варшава согласилась на капитуляцию. Но этот противник не жалеет собственный город. Наше наступление, несмотря на численное превосходство, не ведет к успеху».
«Противник не жалеет собственный город…»
Приведу лишь один эпизод нашей «безжалостности», которой фашистский официоз пытался объяснить неудачи своих войск. Чтобы открыть пехоте дорогу к Волге, десять немецких танков обрушили свой огонь на один четырехэтажный П-образный жилой дом в Нижнем поселке «Баррикад». Дом обороняли бойцы минометного взвода из полка Печенюка. Все они были ранены, но продолжали сражаться и в развалинах дома. Когда гитлеровцы ворвались в подвал этого дома, минометчики вызвали огонь нашей артиллерии на себя.