Дорога к мечте - страница 40

— Нам лучше спуститься вниз, — пробормотала она. — Лошади оседланы и ждут нас.

— Да, я думаю, так будет лучше, — согласился Логан, не двигаясь с места, как и Мэри.

— Мы еще ничего с тобой не сделали.

— Совершенно с тобой согласен. — И он провел рукой по ее бедру, как бы доказывая, что не забыл своего главного мужского предназначения, которое приберегал до более подходящего момента.

— Логан, — застонала Мэри, с трудом сдерживая себя. Ее тело нуждалось в нем, ее чувства были до предела обострены его запахом, его теплотой.

— Я тебе уже говорил, какой я везучий?

— Везучий? — Она подозрительно посмотрела на него. Определенно это — новый маневр, чтобы залезть к ней в джинсы.

— Да, везучий. Я обнаружил тебя на крыше моего дома. И, пытаясь снять тебя оттуда, мог бы навлечь на себя кучу неприятностей, а вместо этого теперь так приятно провожу время.

Странно, но Мэри радостно было это услышать.

— Не вспоминая о том, что я чуть не сожгла твой дом?

— Не вспоминая. — И он слегка поцеловал уголок ее рта, а Мэри пожалела, что поцелуй был почти воздушным.

— Я действительно не хотела что-то сжечь.

— Не сомневаюсь в этом, — успокоил ее Логан. Боль в паху требовала утоления желания. — Ты просто пыталась помочь Лайне.

— Она такая умница, — пробормотала Мэри, — намного лучше меня.

Логан колебался. Независимо от того, что говорила Мэри, вела она себя в это утро как-то по-другому. Избегала смотреть Логану прямо в глаза и, казалось, нервничала.

Он выдавил улыбку.

— Но независимо от этого… ты — прелесть. Именно такой ты мне и нравишься.

— Спасибо, — удалось вымолвить Мэри между долгими поцелуями.

Он взял в руки ее маленькие груди, слегка поглаживая напрягшиеся под рубашкой соски.

Мэри застонала, блаженствуя от ласк Логана. С каждым разом это было приятнее и приятнее. Она жаждала его прикосновений, его нежных поцелуев, дразнящих ее. Но больше всего сейчас ей хотелось дать выход своему желанию…

Шум внизу заставил их поднять головы.

— Чертова компания, — выдохнул Логан. Мэри встрепенулась, и блаженное выражение исчезло с ее лица.

— Кто это мог бы быть?

Они пододвинулись к пролету и, посмотрев вниз, увидели Глорию, влетевшую в конюшню, как будто за ней гналась стая волков. Следом за ней в конюшне появился Чип и начал вводить лошадей в стойла.

— Я же говорил тебе, чтобы ты держала свою задницу в седле, и это именно то, что я имел в виду, — сказал Чип.

— Ты — зануда. Я имею твердое намерение держать свою задницу там, где я этого захочу.

— Здесь, на ранчо, тебе придется держать ее там, где я тебе скажу. Ты могла бы покалечиться из-за этого молодого бычка. Здесь не место для выходок городских дамочек.

Мэри сделала глубокий вдох, чтобы не расхохотаться. Рядом с ней Логан тоже пытался сдержать смех. Он ухватился за веревку, свисающую со стропил, и, подтянувшись, встал на ноги.

— Нет! — хотела предостеречь его Мэри, но было уже слишком поздно.

В этот момент потайной люк в потолке, на котором они с Логаном находились, открылся, и они полетели вниз, к счастью, на набросанное сено, которое смягчило их приземление.

Глория снова вскрикнула, но Чип лишь небрежно кивнул головой.

— Привет, Рыжик. Интересно, куда это вы запропастились прошлым вечером. Вечеринка была отличная.

Мэри не двигалась, уткнувшись лицом в грудь Логана. Поведение Чипа было ей не очень приятно. Глорию лишили жениха, и теперь она еще должна сносить нападки ковбоя, который не перестает жевать табак, всячески ее обзывает и заставляет ездить на лошади. В этот момент Мэри испытывала к Глории жалость.

— Дорогая, с тобой все в порядке? — спросил Логан.

— Да, — произнесла она в его рубашку. — А с тобой?

— Ужасно. У тебя вошло в привычку, падая, приземляться на меня. Но мне это нравится. На сей раз, ты ничего не потеряла? — с надеждой спросил он.

— Крыса. — Мэри ущипнула его за бок, и он вскрикнул.

— Я не имел в виду ничего плохого. Ведь ты меня знаешь, я всегда готов пожертвовать своей одеждой ради тебя.

— Конечно, ты — настоящий мужчина. — Мэри села, и волосы рассыпались по ее плечам. Взглянув на Глорию, она удивилась. Вместо ярости и презрения, которые она ожидала увидеть, на лице Глории была печаль, когда она смотрела на них.