Дорога к новой жизни - страница 53

— Уговорил, — соглашаюсь. — Есть старое правило — покупать лучшее из того, что можно купить за предложенную цену, независимо от того, кто продает. Только при одном условии. Если через год они все еще будут бессмысленно стоять, я тебе их лично продам за те же смешные деньги. И не вздумай отказываться.

— Я для тебя стараюсь, — обиженно сказал Доцент, — можно еще и буксир-толкач легко взять. Против течения пригодится.

— Это тот, на котором семь человек экипажа и трое суток автономного хода, при том, что до нас от Зоны месяц по минимуму плыть? — возмутился я. — Если понадобится, так дешевле на один поход зафрахтовать. Сгинь, искуситель и растратчик денег!

Он отключился.

Дов удивленно посмотрел на меня и спросил:

— У тебя такие большие средства имеются? Захотел — буксир купил, захотел — танк?

— Это не у меня, — делая грустное лицо, сообщаю. — Это у моей жены. Она делает вид, что бедная, и интересуется моим мнением, а сама сначала разрешение дала. Вечно карманы проверяет. Слышал, про цену он с ней консультировался? А считается моим доверенным человеком, — никому верить нельзя.

Слезу выдавить не удалось, не настолько я пьян.

— Тебе, кстати, никого не надо в славянской Зоне найти? Или купить что? Информация бесплатно, Вещи с обычной десятипроцентной накруткой.

— Я подумаю, — серьезно ответил он.

— Ну, тогда пошли к нашим, завтра снова в путь.

«И почему у меня до сих пор нет черного „мерседеса“, при моих-то новых возможностях? — подумал Доцент, внимательно рассматривая бескрайнюю грязную лужу, привольно раскинувшуюся посреди дороги. — Наверное, потому, что он запросто утонет на наших дорогах. Планета другая, а проблемы те же, приличного покрытия даже в городе не бывает. За тридцать лет могли бы хоть щебенки насыпать, — ступая в липкую грязь, пожаловался он сам себе. — Чуть раньше обычного снег тает, и, пожалуйста, по прямой не пройти. Во избежание глубинного ныряния лучше пробираться осторожненько вдоль забора по протоптанной тропке».

Ворота были прикрыты так, чтобы можно было протиснуться боком в оставленную щель, поднырнув под ржавую цепь, скрепляющую створки. За ними лежала утрамбованная множеством колес и ног до бетонной твердости площадка, на которой в былые времена стояли несколько грузовиков и суетились люди. Теперь об этом напоминали только самодельный странный агрегат на огромных колесах и вывеска на длинном приземистом здании — кооператив «Транспорт».

Он обошел вокруг подозрительного автомобиля, внимательно его изучая. Даже непрофессиональным взглядом было видно, что собран грузовик из деталей от разных машин, на таких только по здешним дорогам кататься. Он попытался заглянуть в кабину, но стекла были залеплены снегом, толком ничего не видно.

— И как тебе? — спросил мужской голос за спиной.

— А много груза потянет? — спросил Доцент, оборачиваясь.

— Четыреста кило, — с гордостью сказал низкорослый мужик с кустистыми бровями и лохматой шевелюрой, в распахнутой телогрейке поверх костюма. У его ног стояла раздувшаяся, как удав, наглотавшийся кроликов, сумка.

— Сам кузов из дюралюминия, сто тридцать кило весит, но двигатель, колеса — всего под тонну будет.

— Здравствуй, гуляка, — обнимая Доцента и хлопая его по спине крепкой рукой, сказал он растроганно. — Давно не виделись. Очень вовремя ты появился. Еще неделька — и не нашел бы ничего и никого по старому адресу, а теперь можно на совесть выпить.

— А то тебе не с кем? — удивился тот. — Иван Федоров, сирота несчастная.

— Ну не с сыновьями же, малы еще. Со старым приятелем всегда лучше. Пьют с горя и с радости, — наставительно пояснял Иван, направляя Доцента твердой рукой в сторону здания, — а мне пришло самое время пить по-черному. Прижали Заводские совсем, дышать невозможно. Со всех сторон флажки повесили и уже готовы стрелять. Потом шкуру снимут и повесят на стену рядом с другими охотничьими трофеями. Жена! — заорал он с порога, затаскивая Доцента в конторку. — Смотри, какой гость к нам заявился без предупреждения.

В тесном помещении обнаружилась его жена Люба, роскошная блондинка с округлыми формами, лет за сорок, но еще очень ничего на вид.