Дорога Перемен. Дилогия - страница 9

Идей толковых по улучшению быта у меня не было, а помогать с поручениями я мог только отцу, маме помогали мои уже четыре сестры, и рук помощи там было достаточно. Старшая сестра три дня как переехала к своему мужу, что удивило, свадьбу в деревне не особо и праздновали. Родители невесты и мужа благословили молодоженов, проводили к храму, там местный жрец их обвенчал перед статуей богини, потом был небольшой праздничный обед, и на этом празднование было закончено. Насколько я понял, скромность обусловлена относительной бедностью и большим количеством детей, ну, или тут просто не принято по-другому. Я не спрашивал, а родители вели себя словно так и надо. Правда, отец помогал восстановить пустующий дом, лет пять назад там жила бабка, но она умерла, и дом начал приходить в упадок. У нее родных не было, вот дом и загнивал, а староста его отдал молодым по просьбе отца.

Единственное что я в данный момент мог, так это помогать отцу, про кузню я хоть немного, но знал. Решил перед тем, как лезть к отцу с советами, поучиться на практике и попросил отца научить меня ковать.

Отец на просьбу обучить ковке улыбнулся и сказал, что завтра сходит за рудой, из которой мы отольем мне наковальню. Так как в кузне она только одна, и ему тоже нужно работать, то лично моя наковальня будет весьма кстати. А я, смотря за его работой, старался прикинуть, какие знания мне помогут в условиях средневековья.

Проснувшись, увидел, как одевается отец, но одежда была у него не для кузни. Сверху на рубаху он надел сделанную из грубой кожи безрукавку, такие же кожаные наручи, аналогичную защиту на ноги. Отец выглядел внушительно: бородатый, крепкий двухметровый мужик, одет в броню, за спиной увесистый топор, на поясе широкий нож, через плечо на левый бок перекинута походная сумка. Глядя на него, даже и не скажешь, что это сельский кузнец, он больше похож на рубаку-викинга. Проводив отца, мы вместе с мамой вернулись домой, ибо там мы ему не помощники.

Свободного времени у меня было много, так что я решил посвятить его тренировкам. Целый день я то приносил воду в дом, то рубал дрова, полностью убрал кузню. В тот момент, когда я навязал свою помощь сестрам, вернулся отец. Выглядел он уставшим, но довольным, рядом с ним было два ведра руды, а за спиной что-то свисало.

– Джо, завтра будем плавить руду, а пока держи и отнеси маме, – достав со спины двух зайцев, он передал их мне.

При взгляде на тушки что у меня, что у сестры, которая была рядом в тот момент, появились улыбки, и это понятно, мясо было редко на нашем столе. В основном наш рацион состоял из яиц и каш с овощами, а ту живность, что мы держим, не так легко и прокормить. Кроликов было немного, куры для яиц, а четыре козы были для молока. Полей рядом с нашим домом не было, так что основная задача сестер – это добыча травы. Отец каждый вечер точил для них серпы, а с утра они шли за кормом для животных. В деревне мясо хоть и можно купить, но, видимо, многие, как и мы, держат скотину только для себя, а продают дороговато, двадцать медяков за кролика – это немало. Вот и получается, что это на нашем столе гость редкий, но сегодня у нас будет праздник живота!

Мама, узнав, что отец вернулся, как обычно вышла его встречать, а, увидев меня с зайцами, и вовсе расцвела. Гляжу я на это, и желание изменить образ жизни в семье во мне окрепло до состояния металла.

Вечером у нас был праздничный ужин. Отец хвалился, как он поставил силки на зайцев, из рассказа я понял, что поймать зайца в нашем лесу дело нелегкое. Деревенские мужики частенько ставили ловушки, и ушастиков стало очень мало на окраине леса, а вглубь бояться идти, там на зайцев есть кому охотиться. Затем отец рассказал, как он героически добывал руду, мама, улыбаясь, слушала, а сестры во все щеки уплетали мясо с кашей. Я, насытившись, тоже слушал о героических подвигах отца, наслаждался такой приятной для души семейной атмосферой.

Следующий день мы занимались изготовлением наковальни: смастерили форму, залили в нее переплавленную руду, и под вечер все было готово. Отец, как обычно, не мелочился и сделал наковальню на вырост, правда, она все же была меньше отцовской, но не на много.