Дорога в Эсхатон - страница 11

— Жрец, ещё! Также!

Жрец кивнул, они поняли, что делать. Динозарии вполне ловко наворнули на осколок новые шкуры и закрепили их ремнями.

— Всё, хватит!, — остановил их Проквуст.

Он похлопал по шкурам, подёргал ремни и удовлетворённо кивнув, повернулся к Жрецу.

— Жрец, привяжите к нему, — Георг кивнул на арианский осколок, — самый длинный ремень и покрепче. Я его заберу с собой.

— А нам что делать?

— Запоминай, когда мой ремень натянется, вы что есть силы, должны толкать осколок, упираясь в обмотанный шкурами конец. Понятно?

— Понятно!, — динозарий энергично щёлкнул зубами, видимо, идея ему очень понравилась. — Ремень натянется, мы толкаем!

— Ждите!

Проквуст крепко зажал в кулаке конец ремня, открыл переход и оказался у начала арианского обломка. Не теряя времени, он дернул ремень, мысленно умоляя его выдержать, не порваться. Массивный обломок сразу двинулся в его сторону, Проквуст едва успевал отходить. Продвинувшись метра на два с половиной, обломок вздрогнул и замер. Теперь была его очередь. Георг бросил ремень и вытянув перед собой руки, принялся толкать обломок, направляя его чуть в сторону. Надо было вытолкать его так, чтобы он не проскочил обратно к динозариям, а остался на туманной площадке призрачного Баальбека. Вот последний скрежет и обломок исчез, Проквуст прыгнул следом, приземлившись уже на камнях туманного Баальбека. Перед осколком стоял жрец с округлившимися глазами, объясняться с ним было некогда, надо было завершить дела у динозариев. Георг строго посмотрел в глаза жрецу и крикнул на древнеперсидском: "Ничего не трогай! Жди, я сейчас вернусь!" — и исчез.

Он выскочил на холм возле разрушенного жертвенника, за спиной раздался торжественный звериный рёв.

— Гора, у тебя получилось!

— Да, но с вашей помощью.

— Спасибо, Гора, — динозарий склонил голову в поклоне. — Мы молились, мы приносили жертвы, ты пришёл на зов и убрал тьму!

На эти слова раздался дружный восторженный рёв тысяч звериных глоток.

— Теперь вы не будете убивать друг друга?, — спросил Проквуст.

— Будем! Чтобы закрыть проходы в наш мир, нужна жертвенная кровь, но не так часто, как сейчас. А теперь уходи, Гора, тебе пора.

— Ты меня гонишь?

— Да, ты расслабляешь нашу ненависть к чужим.

— А зачем она вам?

— Для единства.

— Ты хочешь сказать, что чужеродный враг сплачивает?!

— Именно так.

— Но с людьми можно договориться!

— Дело не в людях, Гора. Мы знаем, что они не опасны. Мы ищем и запираем проходы от всех чужих и убиваемы всех чужих, кто попадает к нам.

— И меня, — улыбнулся Георг, — убили бы?

— Таковы правила. Ты жив, потому что сильнее нас. Мы уважаем силу.

— Железная логика… подожди-ка, так чужие это не только люди?!

— Не только. Ещё до людей к нам приходили существа, похожие на нас.

— И вы их тоже не приняли?!

— Они не просто свирепы, злы и беспощадны, они безумны. Из-за них наш мир закрылся, — динозарий раздраженно шевельнул хвостом. — Достаточно вопросов, Гора.

— Хорошо, Жрец, прощай. Я не прошу тебя быть более великодушным к людям, теперь я понимаю, что это бесполезно.

Динозарий согласно кивнул своей огромной головой.

— Но ты подумай, почему твоя планета допустила людей к себе.

— А ты, Гора, знаешь ответ?

— Пока нет. Уверен лишь в одном — на это есть причина.

Проквуст запнулся, ему вдруг мимолетно представилось, как он, прощаясь, обнимает динозария за толстую шею. Георг улыбнулся и тут заметил удивленный взгляд Жреца.

— Ты видел?

— Да, я сначала подумал, что показалось… Странно.

— Да, Жрец, люди таковы: они иногда чувствуют вопреки собственному разуму. Такова наша природа. Вот ты меня съесть хотел, а я тебя в друзья записал.

— Нет, ты нам не друг!, — динозарий энергично затряс головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё образ Горы. — Ты опаснее, чем стая диких динозариев!

— Диких динозариев? Очень интересно! Они не разумны?

— Они обычные звери и часто нападают на наши стада.

— А иные чужие хуже меня?

— Хуже, много хуже. Уходи, Гора!

— Ухожу, — Проквуст повернулся и вдруг обернулся. — Жрец, хочешь, я оставлю тебе свой зов?

Проквуст так ясно представил зеленоватый огонечек, подаренный хоравами, что динозарию не пришлось объяснять, для чего он предназначен.