Дорога в небеса - страница 53

— Конечно, слушай…

Выслушав меня, он усмехнулся:

— Похоже, ты права, она очень неглупая девушка. Знаешь, а мне было бы так любопытно посмотреть на лица Тирриана и Леары, когда они узнают, кто ты на самом деле! А вообще-то очень хорошо, что вы познакомились с принцессой поближе, теперь вместо возможного недоброжелателя у тебя появился надежный союзник… Странно сплетаются судьбы, не находишь? А у тебя необыкновенный дар превращать врагов в друзей…

Я приподнялась и удивленно посмотрела на него:

— Превращать врагов в друзей?! Солнце мое, я не страдаю подобным идиотизмом! Я в принципе не верю в возможность этого! Врага можно превратить во временного союзника, добиться его нейтралитета, но стать его другом… Нет, никогда!

Он хмыкнул:

— Прости, но… Почему тебя это так задело?

Я заговорила медленно, словно пробуя на вкус каждое слово:

— Знаешь, от этой фразы веет тем, что я не принимаю и не понимаю — всепрощением. В моем прежнем мире некоторые учили: если тебя ударят по правой щеке, подставь левую… А я никогда не подставляла, всегда била в ответ! И потом, называя кого-то… не неприятелем, соперником, недоброжелателем — нет, врагом — ты ставишь между ним и собой непреодолимую стену. Моими врагами в этом мире были Оровен эр Гарран и Каэхнор, и я счастлива, что они мертвы и что я приложила к этому руку!

Кэл перебил меня:

— Только они? Но даже в Академии… Ариана, магистр Дарвейн, принцесса Амария…

— Они не враги, — покачала головой я, — так, завистники, недоброжелатели, мелкие людишки, в которых недостойно признавать ни друзей, ни врагов… Ибо признавая кого-то своим врагом, ты в некотором роде соглашаешься считать его равным себе…

— Хм. А ты права, я не задумывался об этом… Ну хорошо, а принцесса Леара?

— А ее даже недоброжелательной назвать было нельзя. Ей было любопытно, она меня прощупывала, и все! Тем более после того, как она увидела браслет… А сделать если не другом, то симпатизирующим тебе изначально нейтрального человека несложно, надо только попытаться понять и принять его.

— Лин, я давно хотел тебя спросить, — Кэл явно замялся, а потом все-таки продолжил, — а твой отец? Мать, брат? Как ты относишься к ним?

Я села на кровати, обняв колени руками и уставившись куда-то вдаль. Помолчав, заговорила, выплескивая давно накопившиеся обиду и страх:

— Знаешь, я мечтаю об одном: больше никогда не видеть ни одного из них, вот только боюсь, что Боги не будут ко мне столь милосердны! Никому из них я не была нужна иначе как для укрепления власти, никто из них не воспринимал меня как разумное существо со своими желаниями и стремлениями. Хотя если бы речь шла только об этом… В конце концов, я была практически принцессой, а Леара права: долг принцессы — платить собой за союзы. Вот только меня хотели использовать не для союзов, а для предательства и подлости… Меня были готовы отдать за извращенца, подложить в постель его родичу и уничтожить, когда я стану не нужна… Я ненавижу их и одновременно боюсь, ведь по закону я пока беззащитна перед ними…

— Родная моя, — Кэл обнял меня, притянув к себе, — прости, что растревожил твою душу! Пусть я не король и не принц, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Ты мне веришь?

— Всецело, — ответила я, прижимаясь к нему сильнее и чувствуя, как тепло его заботы и нежности заставляет отступить тревоги и страхи.

— Спи, Лин, и пусть тебе снятся хорошие сны. Еще год, и ты будешь свободна… Спи, душа моя…

Друзья деликатно не стали будить нас поутру, так что когда мы спустились в общий зал, они уже заканчивали завтрак. Нас встретили понимающими улыбками, а Дойл, подмигнув возникшей у нашего стола как по волшебству подавальщице, велел ей хорошенько накормить нас.

Мы как раз допивали отвар, когда в зал вошел один из гвардейцев принцессы. Завидев его, магистр Гаррод коротко скомандовал:

— Пора!

Через десять минут мы были уже во дворе дома бургомистра, ожидая принцессу. Стоило ей выйти, как смех и шуточки словно ножом отрезало, такой бледной и уставшей выглядела Леара. Похоже, она не сомкнула глаз за эту ночь, а брошенный мной быстрый взгляд на её правую руку лишь подтвердил подозрения: судя по вмятине на указательном пальце и следам от чернил, она писала если не всю ночь, то её большую часть. Платье она сняла, нарядившись в мужской костюм, и казалась совсем тоненькой и невесомой. Учтиво поздоровавшись, принцесса поблагодарила нас за согласие обеспечить её безопасность и села в карету. Капитан Шарвен, выглядевший значительно лучше вчерашнего, окинул орлиным взором своих гвардейцев и отдал приказ к отправлению.