Дорога в преисподню - страница 6

− О чем думаешь? − прервал мысли Яра Артем.

Яр мотнул головой, пытаясь отогнать внутренний голос.

− Да думаю, как я так влипнуть умудрился! Пол ноги чуть не оторвало!

− Ну, это тебе повезло! Если бы еще миллиметры, то все! Прыгал бы ты сейчас на культе! − улыбнулся Гоф.

«А он чертовски прав! Мне повезло! Надо благодарить судьбу!» − пронеслось в голове у Яра.

− Ты сам-то откуда, расскажи! − подвинулся ближе к костру Артем.

− Давай сначала хавки забодяжем, а? Жрать охота! − сглотнул слюну Яр.

− Ну, если тебя на аппетит пробило, значит пошел на поправку! − усмехнулся Гоф.

Артем вытащил одну блестящую консерву из рюкзака. Рядом с консервами Яра и Артема возник батон черствой булки и прозрачная, наполовину полная бутылка русской водки. Артем вскрыл двумя легкими движениям ножа банку и нарезал батон. Бутылка булькнула, и водка зажурчала по двум алюминиевым кружкам. Артем опустил тушенку на раскаленные угли костра. Спустя несколько секунд комбижир монотонно зашипел по краям банки и в воздух поднялся мягкий, приятный и ароматный запах сытного мяса.

− Боэ мой! Ак вкушно! − бубнил с набитым мясом и булкой ртом Яр.

Он скреб ложкой по банке и громко жевал. В его глазах Артем заметил блеск. Блеск счастья. Яр был готов урчать от удовольствия. Он забыл на время про все проблемы и получал удовольствие от вкусной с голодухи трапезы и от компании нового знакомого. Большего ему сейчас и не надо было.

− Ну как? − улыбнулся Артем, доставая сигарету из пачки.

− О, мама! Жизнь продолжается!

Они засмеялись.

− Ну, давай! За нас и за встречу! − протянул кружку Гоф.

− Чтоб с нами все было хорошо! − тихо проговорил Яр и звякнул чашкой о чашку.

«Хорошо, хорошо, хорошо!»

Последние слова пронеслись у Артема в голове с оглушительным эхом. Голос исковеркался. Артем поежился.

− Да. Это точно. Хорошо, − все еще находясь в забытье, задумчиво повторил Артем.

Рука в полусогнутом положении взметнулась ко рту. Содержимое кружки быстро влилось в горло. По телу прокатила волна тепла. На языке появилось привычная горечь. Артем со свистом выдохнул.

− Ну, а теперь рассказывай! − пустив густое облачко табачного дыма, повернул голову Артем.

Яр шмыгнул носом и поерзал на месте. Ему очень не хотелось про себя рассказывать, но он заметил, что Артему это важно. Придется, и он это понимал.

− Даже не знаю с чего начать! Звать меня Максом. Кликуху «свободовцы» дали в честь мертвого механика. За то, что я им стволы чинил. В Зоне я уже два жутких года. Не святой, поэтому чертов дезертир. Бежал из той части, что в Предбаннике Зоны. Командование очень чморило и заставляло соваться туда, куда не ступала нога человека с доброго восемьдесят шестого года! Ненавижу армию!

Макс сплюнул в костер. Чес, спавший все это время, хрюкнул что-то недовольно во сне и громко причмокнул губами, ерзая головой по рюкзаку. Макс покосился на спящего Чеса и продолжил тише.

− С Морозом, то есть Чесом, то есть Васей встретились на Свалке. Он меня из «киселя» вытащил, пока я в отключке был. Изрешетили мародеры, суки! Не первый раз вот такое!

Яр тыкнул загнутым пальцем в перебинтованную ногу.

− Потом решили вместе выживать. Наткнулись на этого ученого!

Макс осекся на полуслове и замолчал.

− Ну! И что дальше то?! – Артём сгорал от нетерпения.

− Дальше? − глупо переспросил Макс. − Дальше началась вся эта хрень! Засада из долбаных бандюков! Ранение! Хренова туча диких псов! Вот что дальше! − буркнул Макс.

Он схватил бутылку, налил половину и опростал кружку до дна. С кряхтеньем выдохнул и икнул.

− Ладно! Пора на боковую! Завтра еще топать, а у меня уже вольты пошли! − широко зевнул Яр.

Артем опустился на подстилку и закрыл веки, расслабившись.

«Все хорошо-шо-шо-шо!

Звать меня Максом-Максом-Максом!

Вся эта хрень-хрень-хрень!»

Все проносилось голове Артема исковерканным эхо, утихающим в конце. Как бы отдаляющимся. Тянущимися звуками и шипением. Гоф медленно тонул в информации, словах, действиях. Артем погрузился в хороший крепкий сон…

Кроны желтых деревьев шелестели на утреннем ветерке. Яркое солнце уже входило в зенит. Небо было чисто, без единого облачка. В костровище тлели и мерцали, переливаясь в гамме красного и желтого прогоревшие угольки. В воздух поднималась тоненькая струйка белого дымка.