Дорога в рай - страница 5
Лиз еще некоторое время брела по краю шоссе, потом перешагнула через бордюр и пошла, не удаляясь от шоссе, по пустоши, изрезанной неглубокими оврагами. Она устала, и картины ожидающего ее успеха и богатой жизни, которые повергнут в уныние всех ее недоброжелателей, уже не развлекали ее. Ей хотелось пить, спать, принять душ – все, что угодно, лишь бы кончилась эта дорога!..
Она едва не налетела на мужчину, который сидел, прислонившись к рекламному щиту, восхвалявшему собачий корм. Лиз собиралась было узнать, не объелся ли он собачьим кормом и не его ли фирма делает эти консервы, но, присмотревшись, разглядела на лбу мужчины кровоточащую царапину и поняла, что сейчас он не в состоянии оценить ее юмор. Должно быть, лицо ее выражало растерянность, потому что он сказал:
– Не бойтесь, я не бандит и не трону вас…
Лиз не удержалась от насмешливости:
– В самом деле?.. – Губы его дрогнули в улыбке. Она спросила: – Кто это вас так?
– Ненормальный. Врезался с ходу. Скорость у него была больше сотни… Хорошо, что в моей машине не был поднят верх и меня просто выбросило… – Он посмотрел на свою ногу, и Лиз поняла, что с правой ногой у него не все в порядке. Он сказал:
– Наверное, вывих или растянул связки.
– А где ваше авто?
Он рукой показал в сторону оврагов, над одним из которых волнами поднимался грязный дым.
– Там. Догорает. Он въехал в меня с такой силой, что машина полетела в овраг.
– Так это он гробанулся? – сказала Лиз. – Я слышала взрыв. А этот, что сбил, не остановился помочь?
– Остановился?.. Я не уверен, что до этого психа вообще дошло, что он кого-то задел. Он мчался, словно за ним черти гнались!
– На черном «мерседесе»?
– Откуда вы знаете? Вы его видели?
Она ответила уклончиво:
– Видела… А вам не повезло с ногой. Очень болит?
– Есть немного.
Он облизнул пересохшие губы, и она поняла, что боль очень сильная. Она расстегнула на сумке молнию, достала банку – все-таки она молодец, что запаслась пивом! – дернула за металлическое кольцо. Ей очень хотелось пить, она полдороги предвкушала горьковатый вкус пива. Отхлебнула глоток и протянула ему:
– Пейте…
Он не заставил упрашивать себя, и скоро банка опустела. Он подбросил ее на ладони и виновато посмотрел на Лиз. Она взяла банку и зашвырнула ее подальше. Спросила:
– Что будем делать?
– Надо выбираться.
Против этого она не возражала.
– Я-то дойду. А вы?
Он сказал:
– Хорошо бы найти толстую палку – будет костыль.
– А где ее искать? – Она оглянулась. У оврага росли лишь тощие кустики с редкими листьями.
– У меня все осталось в машине, – сказал он. – Может быть, в твоей сумке найдется хотя бы носовой платок? – спросил он.
– Зачем?
– Ногу перевязать.
Она снова расстегнула молнию и стала рыться в вещах. Затем вытряхнула все на землю и тут же поспешно засунула обратно трусики. Наконец обнаружила шелковый широкий пояс от платья. Самого платья не было, Лиз в спешке забыла его дома.
– Не жалко? – спросил он про пояс.
Она замотала головой: ей не было жалко – и стала складывать в сумку разбросанные вещи.
– Ты уходишь? – спросил он.
Она молчала.
– Если встретишь какую-нибудь машину… или когда доберешься до телефона… У тебя найдется доллар? Я отдам… – Она усмехнулась. – Я отдам, – повторил он. – Скажи только свой адрес.
– У меня нет адреса.
– Нет адреса? – Он хотел о чем-то спросить, но его слишком беспокоило собственное положение. – Запиши мой телефон.
– У меня нет ручки.
– Нет ручки? Как же ты…
– А я не пишу.
– Моя осталась в пиджаке. Наверное, все сгорело. Тогда запомни наизусть…
– У меня плохая память.
– У такой молодой плохая память?
Лиз затянула молнию на сумке.
– Может, поискать возле машины? – нерешительно спросила она.
– Ручку?
– Да идите вы с вашей ручкой!.. Палку, железяку… что-нибудь!..
Какое-то мгновение он пристально смотрел на нее.
– Будь осторожна, – сказал он. – Может быть, не все сгорело. Там бензин…
Она не слушала. Оглянулась на сумку.
– Если ты боишься, что я…
– Куда тебе!
Вдоль оврага, отделяя его от возделанного поля, рос колючий кустарник. Лиз расцарапала руки, с блузки свисали клочья, но она не думала ни о руках, ни о погибшей блузке. Наконец Лиз вырвалась из цеплявшихся за нее тонких веток и едва удержалась, чтобы не свалиться в овраг. Заглянула вниз: каменистое дно оврага было почти без растительности. То, что осталось от машины, лежало искореженной, бесформенной грудой, из-под которой сочилась радужная жидкость.