Дорогами апокалипсиса - страница 9

А картинка перед нами открылась такая, что позавидовали бы многие фильмы ужасов. Стивен Спилберг отдыхает. У заднего бампера джипа на дороге лежало то, что ещё совсем недавно было человеком, а теперь больше напоминало окровавленную тушу, причём, совсем не целую, некоторых частей в ней явно не хватало. А вокруг сидели три создания не менее жуткого вида и окровавленными челюстями рвали куски плоти из уже изрядно обглоданного трупа. Сами зомби тоже были изрядно повреждены. У одного из них не было руки, лицо второго представляло кровавую кашу и сверкало белком единственного глаза. У третьего ноги были вывернуты под неестественным углом.

Они были так увлечены своей кровавой оргией, что не обратили на нас внимания даже тогда, когда мы поравнялись с «девяткой» и остановились буквально в тридцати шагах от пирующих. Заметил нас только их коллега, стоящий на полпути к ним, выглядевший получше, и почему-то не участвующий в общей трапезе. Как только мы поравнялись с машиной, обходя её с двух сторон, зомби дёрнулся и медленно двинулся в сторону девушки, вытянув к ней руки. Наши выстрелы слились в один. Голова ходячего трупа разлетелась как арбуз. Зомби, качнувшись, завалился назад. Это был один из полицейских. Я только сейчас обратил на это внимание — погоны капитана, на поясе кобура с ПМом, наручники, подсумок с автоматными магазинами.

Следом глянул на падчерицу. Она повернулась в мою сторону. Лицо зеленоватого оттенка, видно, что тоже с трудом сдерживает рвотные позывы, но первым делом переломила ружьё и сменила патроны, не забыв положить стреляные гильзы в карман жилета. Снова вскинула ружьё и направила на поднявшихся зомби. Выглядели они жутко, особенно в тусклом свете фар машины. Поднявшись, они пошли в нашу сторону. Один тащил за собой руку со свисающими с неё лохмотьями плоти и остатками рукава. Лица, а вернее назвать их мордами, были оскалены, покрыты кровью, выражение глаз было ужасным, казалось из них смотрит сама смерть. Но смотрел я на них буквально доли секунды, после чего начал стрелять. Справа тоже раздались два выстрела. Всё заняло не больше пятнадцати секунд. На дороге пять неподвижных тел, в прохладном вечернем воздухе запах сгоревшего пороха. В висках стук крови. Я сменил магазин и осмотрелся. Кроме лежащих на земле трупов ни видно, ни слышно ничего не было. Всё ещё внимательно оглядываясь по сторонам, я подошёл к Лене. Она к этому времени перезарядила ружьё и стояла напряжённо поглядывая по сторонам.

— Ты как? — приобнял я её и слегка прижал к себе.

— Могло быть и лучше. Дай закурить, а то меня сейчас вырвет.

Я достал пачку и, прикурив пару сигарет, одну подал девушке. Она глубоко судорожно затянулась, и медленно выдохнула синий в свете фар дым:

— Да. Ужас. Но если я не ошибаюсь, это ещё цветочки. Теперь будет как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Что сейчас делать будем?

— А что делать? Подгоним машину, проверим здесь всё, заберём что найдём полезного, наведём немного порядок — уберём трупы, освободим проезжую часть, и поедем домой.

— Ты что, собрался грабить убитых?

— Конечно. Полдня назад я сам бы плюнул в лицо тому, кто сказал бы, что я даже подумаю о мародёрстве. А сейчас, после того, сколько мы узнали из нета и ТВ, и главное, после того, как пришлось упокоить этих зомби, у меня как что-то перещёлкнуло. Я вдруг резко понял, старый мир кончился и никогда уже не вернётся. Наступает хаос. И основным законом будет «человек человеку волк». А самым дорогим, самым ценным будут хорошие отношения между людьми, друзья, к которым никогда не побоишься повернуться спиной. А всеми законами, писанными до этого, можно смело печки топить. Начинается время полной анархии. Из материального самым ценным будут оружие, боеприпасы, топливо, обувь, простая техника и инструменты. А мародёрство станет не порицаемым занятием, а вполне уважаемой профессией.

— Ты, наверное, прав, но очень трудно так сразу перестроиться. Да и просто противно.

— Ну, прости, тут я ничем помочь не могу. Хотя… попытаюсь.

Мы как раз подошли и сели в машину. Я завёл её, потом наклонился назад и достал бутылку «Абсолюта», что-то из закуски. Налил по пол стакана.