Дорогами Фьелланда (СИ) - страница 10

Однако пока он готовился к военным действиям, девушка вдруг исчезла. Следом за ней пропал и господин Эштон. Всполошённый Ивейн торопливо навёл справки. Оказывается, красавица приезжала в Альтарен с фьелландским посольством, и теперь уехала обратно.

А имя у неё оказалось небесное.

Астрид.

В ту ночь, когда Ивейн Ринеис столь решительно совершал побег, два голоса шептались на одной из крытых галерей в маленьком неприметном переулке Айстада, недалеко от Лостерской крепости. Шептунов окружала типичная весенняя фьелландская ночь, сырая и промозглая. Она сыпала ледяным дождём, время от времени приправляя его хорошим порывом ветра. Вряд ли в такую ночь нашлись бы охотники подслушивать чужие разговоры. Но даже если кто-нибудь подкрался бы с такими намерениями, он решил бы, что над ним издеваются.

— Как у нас дела с яблоками и сливами? — спросил первый голос с простуженными, шипящими интонациями. Будто он не знал, что яблоки созревают в Фьелланде не раньше августа, да и то им приходится напрягать для этого все силы.

— Три ящика доставлены согласно уговору, — торопливо отчитался второй. — И ещё четыре должны подойти через две недели.

— А вино опять задерживается? Что говорит Винодел?

— Обещает две дюжины самых наилучших бутылок, из самого Берггана, — заискивающе прошептал второй голос. Судя по его интонациям, в тех краях цвели самые прекрасные виноградники. Да, прямо около ледников.

Первый голос удовлетворённо хмыкнул. В ответ заискивающий шепоток пробормотал совсем уж жалобно:

— Меня очень беспокоит он… ну, ты понимаешь… Дворецкий. Я боюсь лишний раз попасть ему на глаза… Клянусь, он видит меня насквозь! От каждой его улыбочки у меня душа проваливается в пятки!

— Ты говоришь это не в первый раз. Успокойся. Господину Дворецкому и без тебя есть о чём подумать. Тем более теперь.

— Вчера он спросил меня, как я отношусь к апельсинам. Это точно неспроста! Не знаю, сколько я ещё смогу выдержать…

Воцарилась минута тишины, пока шипящий голос собирался с силами. Он знал всё о принципе кнута и пряника. И сейчас ему очень хотелось применить кнут.

— Наш маг скоро будет здесь, — сказал он прямо, без всякой шифровки. — Осталось совсем немного. Потерпи. И пни Винодела, а то он совсем распустился.

Когда солнце выглянуло из-за гребня Рейенских гор, Эринна с друзьями были уже в пути. Ночью прошёл дождь, и сейчас со всех сторон их окружало весёлое бормотание ручьёв, сбегавших вниз, в долину. Где-то недалеко ворчала неугомонная река Раллен, по-весеннему полноводная и опасная. Над кряжем в чистом небе нежились белые облака, предвестники хорошей погоды. День обещал быть ясным. Внизу неприкаянно бродил туман, теряя клочья шерсти — надеялся найти укрытие от солнца.

Четверо путников осторожно двигались по крутой узкой крутой, ведя лошадей в поводу. Местные не зря назвали этот перевал Винтовой Лестницей. Кое-где тропа извивалась так прихотливо, что неопытный путник мог потерять чувство направления. Кроме того, карабкаться по скользким после дождя скалам было неудобно. Но выбирать не приходилось. Поначалу они хотели пройти через перевал Торговый, в нескольких лигах отсюда, он был куда шире и удобнее для всадников. Однако Робин уверенно заявил, что там-то их точно подкараулят. Торговый перевал — настоящая кормушка для местных разбойников, представлявших в то время главную опасность в Рейенах.

Рейенские горы не могли похвастать головокружительными пропастями, как нагорье Лабрис. Они не пытались сбить путника с пути снежным ураганом или похоронить его под лавиной, в отличие от коварных Семи Сестёр, чьи белые шапки высились на севере Фьелланда. Тем не менее, любой опытный путешественник знал, что в Рейенских горах лучше не расслабляться. Путник в Рейенах был либо предельно осторожен, либо мёртв.

Эринна и её друзья были готовы к этому ещё до предостережений сэра Робина. Поэтому никто не удивился, когда после нескольких часов спокойной дороги Аларик вдруг сделал им знак остановиться. Обостренные чувства кьяри издали уловили еле слышный шорох осыпавшейся гальки под осторожными шагами, почти беззвучный шепот, запах немытых тел.