Дороги богов - страница 17

В том, что это были именно урмане, сомневаться не приходилось — три драккара застыли на отмели, гордо выгнув носы с насаженными на них звериными мордами. На них оставалось совсем мало народа — высадка на берег была удачной, нападения врагов ждать было неоткуда.

Зарница выронила копье, с которым не расставалась с ночи, рванула себя за волосы:

— Эх, и зачем я только…

Сзади послышалось тяжкое дыхание бегущего зверя. Девушка круто развернулась Радегасту навстречу, нашаривая черен меча. Отрок только что сполз со спины волка и отступил. Если бы он не появился нежданно-негаданно из темноты, не попросил помощи, не заставил с собой идти, защищая его от погони, она бы успела заметить чужие корабли, которые подошли, верно пользуясь непогодой, ударила в чугунное било, подняла тревогу и заставу не взяли бы так легко. Они бы успели послать гонцов в поселок, и люди укрылись бы в лесных похоронках, отсиделись бы, пережидая беду…

Мысли эти молнией мелькнули в голове Зарницы. Сгоряча она было замахнулась на Радегаста, но тот выпалил, не думая уворачиваться:

— Не сердись на меня, Зареница! Не в силах моих горю твоему помочь, но знай — не оставят тебя Светлые! От беды оборонят большей!

— От беды? — взвилась девушка. — Горше той, что случилась, нет и не будет! Там ведь побратимы мои! Полягут они — поселок без защиты останется!

Отмахнувшись от отрока, она ринулась обратно по тропе, вверх по течению.

— Куда ты? — догнал ее отчаянный крик.

— Кровью своей позор с себя смою! — приостановилась Зарница и снова прибавила ходу.

Каменка была не широка, но глубока и холодна. Половодье только недавно схлынуло, и вода речки еще была полна остатней талой водой. Броды углубились — там, где пройдешь в середине лета по пояс в воде, сейчас окунешься по грудь, а то и выше. Но Зарница не чуяла ничего. Ноги сами вынесли ее к обрыву. Тело еще на бегу напряглось, привычные ноги толкнулись в берег — и вода приняла поляницу почти без всплеска. Вынырнув, девушка поплыла, далеко и размашисто загребая руками.

Она не рассчитала пути, и ее снесло течением саженей на тридцать, а то и более. Выбираться пришлось по обрывистому глинистому склону, цепляясь за пожухлый камыш. Оскользая на влажной земле, девушка наконец взобралась наверх и, не отряхиваясь, бросилась к поселку.

Он поднимался над Каменкой на всхолмии — десятка два дворов, обнесенных тыном. Ограждаться заставляла нужда — слишком часто ходили мимо торговые лодьи чужаков, и далеко не все их хозяева были настроены уважать посельчан. Застава заставляла их держаться подальше, но и сами селяне были не лыком шиты. В настоящем бою они, конечно, были слабы, но с сулицей, рогатиной да топором управиться всякий умел. И обошедшие окруженную заставу викинги наткнулись на отчаянное сопротивление селян.

Однако выстоять против налетевших внезапно воинов они не могли, и к тому времени, когда Зарница добежала, в поселок уже ворвались урмане.

Пронзительно визжали женщины, плакали дети. Страшно ревела скотина, силком влекомая со двора. Кое-где еще сражались, но большинство викингов нацеливалось грабить и убивать. С женщин срывали одежды, младенцев ловили на поставленные мечи и копья, старикам рубили головы, раненых противников бросали в пыли — не подохнет от ран к исходу битвы, будет с кем позабавиться.

Несколько урман гнали к кораблю полон, торопясь взять свое. Они увидели бегущую к поселку Зарницу раньше — девушка смотрела вперед, на родные стены. Тычками копий повалив повязанных пленников на землю — со скрученными руками люди не могли самостоятельно подняться и остались лежать шевелящимися мешками, — сразу трое викингов бросились воину-одиночке наперерез.

Девушка остановилась, поудобнее перехватывая меч. Щита у нее при себе не было — остался на заставе, — но так было даже лучше. Ничто не будет стеснять движений, а когда придет смерть, она встретит ее, как подругу. Падет в бою, и не стыдно будет ей взглянуть в глаза воеводе Ждану там, на том свете.

Мимо что-то свистнуло, и передний викинг повалился навзничь. Из горла его, уйдя до половины, торчала стрела. Второй приостановился — лишь для того, чтобы получить такой же гостинец в разинутый в крике рот. Третий укрылся было мигом переброшенным на грудь щитом — но стрела успела отыскать дорожку и укусила его в плечо. Вторая и третья почти одновременно вонзились в ноги повыше колен. Истыканный стрелами, как еж иглами, викинг опустился на колени, кривя рот в сдавленном крике.