Дoрoгoй дaльнeю - страница 10

— Вопросы буду задавать я. Фамилия! Имя! Отчество!. Где зарегистрирован? Чем можете подтвердить свою личность?

— Так у меня ж документы с собой, — с облегчением припомнил Иван. — В куртке они, во внутреннем кармане.

— А куртка, где?

— В раздевалке, в ресторане осталась. Вот, у меня и номерок есть.

Перед тем, как его посадить в «обезьянник», менты у него все вещи из карманов вытрясли, но номерок, в пистончике джинсов не заметили. Послали своих за курткой в ресторан, а его, Ивана, опять посадили в камеру. Там еще одна колоритная личность сидела, давно не бритая и дурно пахнущая. Она, эта личность, посочувствовала: «Что? Лепят горбатого к стенке?» Потом допрос продолжили. Слава богу, документы на месте. Пусть разглядывают, не бомж какой-нибудь. Но и тут прикопались. Паспортина вызвала у них подозрение. Они определили, что на фото он не похож на себя.

— Где нашел? — спросил капитан, вертя в руках паспорт. — Или, может, купил у кого?

Иван возмутился:

— Выкрал я, в одна тыща девятьсот девяносто седьмом году пятнадцатого февраля прямо из паспортного стола.

— Обратите внимание, Ватсон, — заметил капитан, обратившись к сержанту. — Дату абсолютно точно назвал и без запинки. Не сообразил, что невиновный человек, имеющий на руках свою подлинную ксиву, не будет запоминать таких пустяков.

— А тож, — с готовностью поддакнул Ватсон-сержант. — Верное наблюдение, товарищ капитан.

— У меня память хорошая! — возразил Иван.

Так, базарили о несущественном, как будто делать было нечего. Но потом Ватсон, дотошно осматривавший куртку, нашел за подкладкой нож, которым Иван пластал мясо. Обнаружили кровяные пятна — и на тесаке, и на платке, которым он обворачивал лезвие. Иван им подробно объяснил, что мясом торговал, и нож требовался для разделки. Не поверили. Погрозили: «Мы тебя только лишь за ношение холодного оружие можем привлечь». Даже к весам придрались. Пружинный безмен был рассчитан на пять кило. Свинью невозможно взвесить. Даже месячный поросенок весит поболее. Это остроумное замечание высказал Ватсон-сержант.

— Террорист я, — сдался Иван. — Яйца у людей отрезал и взвешивал на весах, у кого больше. И выше пяти килограмм не встречалось.

Сержант от удивления открыл рот. Но капитана такое объяснение, как ни странно, вполне удовлетворило. Он спокойно спрятал нож в специальный пластиковый пакет и сказал, что на экспертизу отдаст. И лишь потом перешел к тому собственно, что было содеяно.

— Сколько ты выпил перед тем, как кулаки в ход пустить?

— Да пустяки: поллитру заказывал. И ту не дали допить. Трезвый я. — Иван действительно уже чувствовал себя трезвым.

— А куда исчез твой собутыльник?

— Какой собутыльник?

— Ну, Федя. Который участие в драке принимал.

— Не было никакого Феди.

— Свидетели говорят, что был. Ты его на помощь звал.

— А, это я так. Из какого-то фильма. — Иван беспечно пожал плечами. — Там один мужик повторял: «Надо, Федя, надо». А мне помощи не требовалось, вот я и выкрикнул: «Федя, не надо».

Капитан закурил сигарету, но ему не предложил. Иван, правда, уже год как бросил курить, но в этот раз не отказался бы — прямо засвербило. Однако капитану его желание осталось неведомым. Сделав несколько затяжек, он спросил в лоб:

— А зачем ты парламентскую группу в гостинице искал?

— Какую еще группу?

— Ну, депутатов. Из Думы.

— Никого я не искал, — ответил Иван, оторопев от нового обвинения.

— Дежурная говорит, что искал, — спокойно опроверг капитан. — И у нас нет оснований ей не верить.

— Зачем же мне было искать? Неужели я в заложники их хотел взять?

— Хватит дуру гнать, — капитан поморщился.

Он тщательно пересмотрел документы из бумажника. Там, помимо всего прочего, было несколько квитанций и извещений по оплате налогов, а также письмо из банка с требованием погасить задолженность по кредиту, который Ходорковы взяли летом, чтобы купить новый холодильник (старый в самую жару сгорел). А еще грозное предупреждение от энергосетей, что они отключат свет, если до такого-то числа не будет оплачен долг. Не пропустил капитан и сберкнижку, с пятью рублями на счету.

— Весь в долгах, как в шелках, — заметил он и сделал вывод: — Значит, к депутатам с жалобами явился?