Дорогой Эван Хансен - страница 7

Звенит звонок, я направляюсь в класс и подыскиваю себе место. (Предпочитаю сидеть в ряду у двери на одной из задних парт – не на виду у всех и рядом с выходом.) Испытываю при этом некоторое удовлетворение. Мой гипс так никто и не подписал, но я уже пообщался с бо́льшим числом людей, чем за весь первый месяц учебы в прошлом году.

Получается у меня ловить момент?

Кто знает? Может, в конце-то концов, это будет удивительный день.

Нет. Ничего удивительного не происходит.

Первый урок прошел прекрасно – в том смысле, что на нем не случилось ничего ужасного. То же и с несколькими последующими уроками. Корректировка моего имени была удачной. Я чувствовал себя нормально, даже оптимистично.

Но затем пришло время ланча.

Никогда не любил ланчи. Какие-то они неструктурированные. Все свободны идти, куда вздумается, а значит, не ко мне. Стараюсь выискать местечко за всеми забытым угловым столиком с сидящими за ним другими маловразумительными людьми и впихиваю в себя сэндвич с бутербродной массой и джемом, какой беру с собой из дома каждый день на протяжении десяти лет. (Еда – единственное, что я могу контролировать за ланчем.) Но сидеть в уголке – все равно, что прятаться, а я обещал себе, что не буду делать этого. Только не сегодня.

Джареда с подносом я заметил в очереди за едой. Обычно он сидит в одиночестве и чем-то занимается на ноутбуке. Поджидаю его у кассы.

– Опять ты? – Он озадаченно смотрит на меня.

Мне инстинктивно хочется отпустить его восвояси, но я тут же велю своим инстинктам заткнуться.

– Я подумал, что, может, сегодня сяду с тобой?

Джареда, похоже, сейчас вырвет. Не успев отказать мне, он словно оказывается отгорожен от меня черным занавесом: между нами проходит таинственное создание, известное как Коннор Мерфи. Коннор обрывает наш разговор, его голова низко опущена, он плохо осознает, где находится. Мы с Джаредом смотрим, как он идет.

– Его волосы здорово отросли, – шепчет мне Джаред. – По последней моде школьных стрелков.

Я хмыкаю.

Коннор останавливается, гремя тяжелыми ботинками. Его глаза – та их небольшая часть, что видна мне сквозь длинные, падающие на лицо волосы, – это два стальных голубых смертельных луча. Он, определенно, слышал слова Джареда. Догадываюсь, что он замечает больше, чем кажется.

Коннор не двигается, не говорит, просто смотрит. Все в нем кидает меня в дрожь. Он – словно вечная мерзлота. Наверно, поэтому он носит все эти многослойные одежки, хотя фактически на дворе еще лето.

Джаред, может, парень и бессовестный, но не дурак.

– Я пошутил, – говорит он Коннору. – Это была такая шутка.

– Ага, нет, это было забавно, – буркает Коннор. – Я смеюсь. Разве не заметно?

Джаред больше не выглядит нахалом.

– Я смеюсь недостаточно громко для тебя? – продолжает язвить Коннор.

Джаред начинает нервно смеяться, а вслед за ним точно так же смеюсь и я. Ничего не могу с собой поделать.

– Ты такой фрик, – говорит Джаред Коннору, убегая прочь. Мне нужно бы последовать его примеру, но я не могу оторвать ног от пола.

Коннор подходит ко мне:

– Над чем, черт тебя побери, ты смеешься?

Я не знаю. Когда я нервничаю, то веду себя по-дурацки, а это значит, я веду себя так всегда.

– Хватит надо мной ржать, – говорит Коннор.

– Я и не ржу, – говорю я, что правда. Я больше не смеюсь. Я окаменел.

– Считаешь меня фриком?

– Нет. Я не…

– Я не фрик.

– Я не…

– Это ты долбаный фрик.

Взрыв бомбы.

Я – на полу. Коннор возвышается надо мной.

Бомба не настоящая. Просто руки Коннора, увешанные тяжелыми черными браслетами, ударили меня в грудь и сшибли с ног.

Прежде чем он дает деру, я вижу, что выглядит он таким же потрясенным, каким чувствую себя я.

Сажусь, отрываю руки от пола и смотрю на них: пыль с множества кроссовок облепила мокрые ладони.

Мимо ходят люди, некоторые из них отпускают нелестные комментарии в мой адрес, но все это не имеет значения. Я не слышу их. А также не могу двигаться. И не хочу. Зачем оно мне? Это похоже на то, как я упал с дерева в парке Эллисон. Я просто лежал. Нужно было остаться под тем деревом навсегда. А сегодня надо было не выходить из дома. Что плохого в том, чтобы прятаться? По крайней мере, это безопасно. Зачем я продолжаю мучить себя?