Достичь смерти - страница 15

  Переписчик поднес руку к плащу. Складки плотно держали тонкие металлические пластины. Материя услужливо раздвинулась, давая возможность достать одну из пластин. Взяв в левую руку, указательным пальцем правой Переписчик начал водить над табличкой, и между ней и пальцем появился красный луч. Ни на секунду не забывая об опасности, Сарпий тем не менее сбавил ход. Он выжигал буквы в металле. Они выходили неровными, два раза он случайно прожег пластину до дыр, один раз луч заехал на соседние строки, когда Переписчик избегал нового столба пламени. Табличка нагрелась. Он вынужден был держать ее через рукав плаща. Буквы пылали алым, остывая медленно и неохотно:

За последнее время я начал уставать все реже. Хоть руки и ноют после затяжных поединков, но это совсем не та усталость. Зато прибегать к магии мне все отраднее и упоительнее. И легче. Ша-эна использует мои ресурсы - сам я никогда не был способен сделать и десятой части того, что наделал в Тисках Погибели. Это пугает.

  Но это не мое! Это не я!

  Нет. Все-таки я ужасно устал. Наверное, не столько физически, сколько морально. Постоянное напряжение изнуряет меня, вечная бдительность в ожидании новой атаки дается тяжело... Но мне НУЖНО устать, ведь я - ЧЕЛОВЕК. Пускай и с небольшими отклонениями, но это не умаляет необходимости вести себя не как бездушное существо. Я - человек. А человек не может идти сутки напролет и не захотеть прилечь и подкре

  Он почувствовал, как нагрелись подошвы.

  "Вперед!" - скомандовал Сарпий и побежал.

  Долину озарило новой вспышкой.

  Всякий знал, что в Огневеющей нет места сну. С обеих сторон путь преграждали непроходимые скалы, кишащие тварями посерьезнее палиндорских дальсиев. И лучше было не трепать судьбу за хвост. Сарпий и так непрестанно оглядывался каждую минуту и вел бой за право жить.

  Он вернулся к табличке:

питься.

  Где меня настигнет погоня в очередной раз? Много ли людей поджидают меня? Может, и не стоило докладывать Ордену о своих планах? Что если они следят за мной? Зная Тарлиона, я не могу так просто отбросить эту версию. Пару раз в сафексе чувствовались какие-то напряжения, но я очень плохо с ним работаю. Магия - не мое... Поэтому если Переписчики захотят меня убить, им всего-то и придется, что натравить на меня стаю фриссов, чтобы они разодрали мою душу. Какое мне дело до слежки? По сути, никакое. Но те, кто встает на моем пути, погибают. Я не хочу этого. Слишком много крови уже пролилось. Но почему же Равновесие не перекашивается? Почему я убиваю людей, а Балансу становится только лучше? Это тоже повод задуматься. Если такие ощутимые поступки так же ощутимо выравнивают Его, то кто-то учиняет нечто такое же масштабное. На это способен либо Орден, либо очень много людей, связанных одним делом. Как, например, короли-сорвиголовы, надеющиеся одолеть меня своими войсками. Некоторые пытались думать головой, а не мечами, и предлагали сотрудничество, пытались отговорить меня... Видите ли, слухи о моей затеи повергли в шок не только Орден, но и тех, кому невесть как удалось узнать об этом. Хотя болтунов среди Переписчиков всегда хватало...

  В общем-то, варианты взаимодействия со мной на этом кончаются. Убить или отговорить. Третьего не дано. В чьих интересах было говорить, что ша-эна перейдет в того, от чьей руки я погибну? Считается, что так эта сущность выбирает лучшего носителя. И на что надеются эти самые потенциальные носители?.. Без малого пару месяцев побыть всемогущим, а дальше? Клянусь Небесами, я не понимаю этот мир.

  Где же Горн? Может, Сарпий, уходя от очередного столба пламени, свернул не туда? Но нет - вот он, прозрачный силуэт Пика Неиссякаемости. Времени прошло немало, пора бы долине подойти к концу. Но не видать ни города, ни следов человеческой деятельности, ни вообще чего-либо дальше пятнадцати метров. Воспаленные глаза слезились, все вокруг расплывалось и терялось в жарком мареве. Яркие вспышки огня мешали, мир утопал в красных пятнах. Сарпий успевал проморгаться, но возникал очередной столб и...

  И так беспрерывно...

2

  Город основали сразу же после того, как наладилась добыча железной руды. Почуяв новый денежный виток, сюда стали стекаться толпы людей с разных концов Тиэльмы. Кто-то приходил на своих двоих, не имея ничего, кроме прямых рук и умений, другие ковыляли, везя груженную заготовками и инструментом телегу, третьи не жалели лошадей, которые тащили прицепы, доверху набитые собственным материалом. Не все хотели заниматься именно добычей и последующей продажей руды, ибо не каждому хватало денег на оплату людского труда, на организацию непрерывного процесса и на прочие премудрости организации. Обустраиваясь в Горне, простые люди экономили на кузнице или плавильне: они выбирали себе место, откуда регулярно било пламя - такие места горнцы звали