Дотянуться до моря - страница 5

Так что насчет «маски-шоу» в офисе, хотя это было неприятно и ничего хорошего не предвещало, я не очень-то беспокоился, будучи уверен, что масштаб угрозы мне (вернее, Вите Бранку) вполне по зубам. Например, в позапрошлом, богатом на подобные театрализованные представления году, «маски-шоу» появлялись у нас в офисе трижды, причем все три раза — из разных служб МВД и безо всякой связи друг с другом! Два наезда из трех были, по выражению Бранка, «игрушечными» — на «ликвидацию последствий» каждого из них Вите понадобилось по одному телефонному звонку. Третье шоу было срежессировано гораздо лучше: в процессе обыска в офисе «нашли» подброшенные самими производившими обыск печати десятка фирм, проходивших по уголовным делам по «отмыванию» денег. В тот раз представление «бродячих артистов» застало меня в офисе, я вместе со всеми три часа ждал, пока идет обыск, потом меня пригласили в кабинет бухгалтерши и с торжествующим видом показали печати, якобы найденные в одном из ящиков ее стола. На вопрос «Это ваши?» бухгалтерша Виктория Михайловна — субтильное и пугливое существо врожденно-анорексичной наружности — не то, что ничего сказать не смогла, а чуть в обморок не упала, но все же из последних сил отрицательно покачала головой. Если уж она в таких запредельно стрессовых для нее обстоятельствах говорила «нет», значит, это точно было правдой. Я сразу успокоился, потому что до того стопроцентной уверенности в том, что печати подкинуты, у меня не было: человеческое раздолбайство безгранично (могли забыть какие-то стародавние печати где-нибудь в дальнем углу), еще более безгранична человеческая глупость (вполне могли поназаказывать печати каких-нибудь «умерших» организаций, чтобы закрыть застарелые дырки в отчетности, да так и бросить валяться где-нибудь в ящике, не уничтожив сразу же после того, как в бутафории минула надобность). После первого действия «Шмон» постановка перетекла в действие второе — «Развод», заключавшееся в том, что их старший, для пущей солидности посадив чуть сзади «шестерку», минут сорок убеждал меня «рассказать все», что им «все известно» и что все, «о ком я даже не догадываюсь», уже дали показания. Я, стараясь выглядеть совершенно спокойно и невозмутимо (хотя, конечно, везде, где только можно, екало и сжималось), выслушал увещевания, согласно кивая головой, а потом написал в объяснении, что ни лично я, ни любой из сотрудников компании не имеют к печатям никакого отношения и предположил, что печати могли попасть в ящик стола бухгалтерши Тузлуковой Вэ. Эм., случайно выпав из кармана одного из обыскантов, где, очевидно, до того времени и находились. И что подтверждением моих слов может стать дактилоскопическая экспертиза, которой, я уверен, не удастся обнаружить на печатях отпечатков пальцев моих сотрудников. Прочитав мой опус, старший крякнул, многозначительным взглядом отправил «шестерку» из кабинета и уставился на меня взглядом доброй бабушки. Началось третье действие — «Уламывание». Совершенно откровенно дядечка поведал мне, что раз уж вышла «такая байда», то «задний ход» они уже дать не могут, в протоколе про печати все равно напишут. А печати — такая вещь, всенепременнейший атрибут деяний по статье 159 точка четыре, пункт четвертый, мошенничество в сфере предпринимательства, до пяти лет. Это как начальство посмотрит, может и уголовное дело нарисоваться и, глядишь, до суда недалеко. А уж та-а-ам — черт его знает, с какой ноги судья утром встанет? Ну, посадка, предположим, с такой хилой доказательной базой и при хорошем адвокате, это — вряд ли, но условно запросто можно схлопотать. А это — судимость, и весь срок, как по ниточке, не дай Бог, ДэТэПэ, там, бытовуха или еще чего. Оно вам надо? И всего-то сороковник (сорок тысяч долларов) какой-то несчастный, чтобы ничего этого не было. Согласитесь, Арсений Андреич, по-божески ведь, при ваших-то доходах, а? А то ведь за ниточку и дальше можно потянуть, и прочие нарушения могут вскрыться, потому что строительный бизнес — штука сложная, строить, не нарушая законы, практически невозможно, нам с вами это хорошо известно. Так, может, по-хорошему? Уж коли пересеклись случайно, если можно так выразиться, на встречных курсах, давайте разойдемся мирно, тэсэзэть, как в море корабли, не стучась друг об друга бортами?