Доверенность на любовь - страница 21

Оксана улыбнулась. Она прекрасно поняла, в чем дело.

— Надеюсь, ты уже успел вырезать новое стекло?

— Нет, только еще собираюсь.

— Ну вот тогда и приходи, после того, как вырежешь, — Оксана встала около своего письменного стола так, чтобы не дать возможности мужу сесть на стул для посетителей.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — поинтересовался Виктор.

— Брось эти штучки. Для тебя я занята.

— Но, Оксана, мне в самом деле плохо без тебя. Я сперва думал, обойдется, а теперь понял: я не могу ни есть, ни спать, только и думаю о том, что обидел тебя. Ты уж прости…

— Если ты думаешь, что наша размолвка и мне прибавила аппетита, то ошибаешься. Но я знаю, чем дольше мы будем вместе, тем меньше мне будет хотеться спать, меньше будет хотеться есть. А я не хочу умереть с голоду.

— Вот я и предлагаю, — деланно обрадовался Виктор, — пойти сегодня вечером куда-нибудь посидеть, поесть, поговорить, в конце концов. Должны же мы объясниться.

— А что, разве между нами не произошло объяснения? — ухмыльнулась Оксана и принялась перебирать на столе бумаги, делая вид, что страшно занята.

И тогда Виктору пришлось прибегнуть к своему единственному и самому сильному козырю:

— Ну хорошо, а где ты собираешься жить?

— В своей квартире, — невозмутимо ответила Оксана, которая, конечно же, ожидала этого вопроса и в тайне надеялась, что задаст его Виктор именно сейчас, когда у нее на него есть ответ.

Брови Лозинского удивленно поползли вверх.

— Но ведь у нас есть только одна квартира — наша.

— Я уже обо всем подумала. И если хочешь, могу объяснить тебе.

— Но не станем же мы это делать на твоей службе! Давай встретимся, поговорим, объяснимся.

— Может быть, ты и прав. Но это ничего не изменит. Я лишь только посвящу тебя в свои планы.

— Но ты можешь хотя бы мне сказать, где ты будешь ночевать сегодня?

— Это не твое дело. Я же не спрашивала тебя, где ты ночевал после прилета из Варшавы.

— Я тебе все-таки сказал об этом.

— Может, и зря, — надула губы Оксана и со злостью хлопнула папкой с документами по столу.

Валерий Дубровский, наблюдавший до этого всю эту сцену через стеклянную перегородку, понял, что самое время вмешаться. Он вышел в общий зал и деланно-веселым голосом окликнул Оксану.

— Извини, но тут мне звонят по одному делу, и только ты можешь ответить.

— Пусть перезвонят мне попозже, — ледяным голосом ответила Лозинская.

Виктор сделал вид, что ужасно рад встрече с Валерием Леонидовичем Дубровским.

— О, простите, я сразу не заметил, что вы на своем месте. Вот, зашел проведать жену, — и он виновато покосился на огромный букет.

Валерий сделал вид, что не знает о его размолвке с Оксаной.

— Простите, но звонок в самом деле очень срочный.

— Я же сказала, пусть перезвонят мне попозже!

Валерий Дубровский понял, что его вмешательство сейчас не приведет ни к чему хорошему, и оставил разбираться Оксану с мужем наедине. Другие сотрудники бюро делали вид, что ужасно заняты работой, хотя все напряженно вслушивались в разговор между мужем и женой.

— В конце концов, я должен с тобой поговорить, — зашептал Виктор, чувствуя, что все внимание в бюро приковано к нему.

— Это что, приказ? В конце концов, мы с тобой расстались, и ты не имеешь права командовать мной, — Оксана присела на корточки и принялась доставать с книжной полки одну папку за другой — так, чтобы ее муж понял, что она не хочет разговаривать больше.

— Ну так как же? — настаивал он.

— Хорошо. Если ты так хочешь, я тебе скажу: можешь оставить себе всю аппаратуру, а мне нужно забрать часть мебели, посуду, которую, кстати, купила я сама на свои деньги, и ни одна из этих тарелок не занесена в твой дурацкий список.

— Я люблю тебя, — жалобно сказал Виктор, усаживаясь на корточки рядом с Оксаной.

Та отодвинулась чуть в сторону.

— Я уже не раз это от тебя слышала.

— Но я обещаю тебе.

— Это не обещание, это угроза. Я уже сыта твоей любовью по уши.

— Ну что ж, Оксана, как хочешь. Только учти, мы с тобой еще не закончили, — крепко схватив ее за руку, с угрозой в голосе произнес Виктор.

— По-моему, все и так ясно, — прошипела Оксана Лозинская, вырывая свои руки.

Поняв, что дальше вести разговор в такой ситуации неприлично, Лозинский резко встал, схватил свой портфель и быстро покинул бюро, на прощание молча кивнув директору.