Доверие - страница 10
— Он должен ловить мышей, а вместо этого Филомена его закармливает. Иногда он приносит в зубах птенца, а мыши его совсем не боятся, — усмехнулся Мартин.
Когда они тронулись, Санди опять заговорила:
— Мне очень неловко, что вы делаете большой крюк из-за меня. Наверное, вам хотелось бы сейчас принять холодный душ и расслабиться. Сколько времени вы находились в пути?
— Около сорока восьми часов, но мне не привыкать. Задержки в дороге меня совсем не нервируют, я привык не уставать в любых условиях.
— Откуда вы приехали на этот раз?
— Я стараюсь не рассказывать о своих впечатлениях, пока все не напишу. — Он отвел взгляд от дороги и улыбнулся Санди, пытаясь смягчить отказ. — Я понял, что предварительные рассказы умеряют мой писательский пыл. То же самое мне приходилось слышать и от знакомых писателей.
Санди подумала о людях его круга — литераторах, художниках, вообще о людях творческих, а также о тех, кто любит подвижный образ жизни. Интересно, какие у них приоритеты в жизни? Она почему-то была уверена, что это не власть, не тщеславие и не деньги, как у ее родителей и сестер.
Порой Санди охватывало сильное чувство своей инородности в семье. Она иногда даже подумывала, уж не могли ли ее случайно подменить при рождении, хотя, конечно же, в дорогой частной клинике, где она появилась на свет, такое невозможно. Но ведь отличалась же она от своих сестер. И не только внешне. Ей не хватало их ума и блеска, совершенно отсутствовала амбициозность. На отца, крупного архитектора, она походила лишь чертами лица. Ей не нравились его проекты, но она об этом никогда не говорила.
— Не переживайте, — успокаивающе произнес Мартин, заметив ее озабоченность. — Следующие несколько дней я совершенно свободен, и мне очень приятно быть вашим гидом и переводчиком.
Санди не ожидала, что ее чувства отражаются на лице. Она справилась с собой и спросила:
— На Менорке все такие отзывчивые?
— Я считаю это качество обязательным, общечеловеческим, просто оно нивелировалось со временем из-за условий жизни в перенаселенных городах. Те жители острова, которым приходится жить и работать в туристической зоне, зачастую неприветливы лишь в силу обстоятельств, но большинство крестьян сохранили в себе отзывчивость. — Говоря так, Мартин следил за дорогой, но теперь, когда впереди показался совершенно прямой отрезок шоссе, он чуть насмешливо взглянул на Санди: — Девушка с вашей внешностью может рассчитывать на помощь в любой точке земли.
Она растерялась от этих слов. Ей нечасто приходилось выслушивать комплименты в свой адрес, и уж никак не от таких видных мужчин, как ее сопровождающий.
Но Мартин, слава Богу, опять заговорил:
— С моими габаритами я ощущаю себя как Гулливер в стране лилипутов — эдаким великаном. Мой отец был огромного роста, и мама тоже довольно высокая для испанской женщины. К пятнадцати годам я перерос всех взрослых в Сан-Плачидо. Подростки вообще очень ранимы, и я на несколько лет стал всеобщим посмешищем.
— Как мне это знакомо! — горячо отозвалась Санди. — Для парня в порядке вещей быть высоким, а вот для девушки это настоящая трагедия. Я постоянно сутулилась, стараясь казаться ниже, и меня вечно ругали за плохую осанку.
— Где вы учились?
Санди назвала школу, усомнившись, что для непосвященного название о чем-то говорит. Она училась в закрытом заведении, дававшем блестящее образование, где было выпестовано немало известных женщин Англии. Себя же Санди считала досадным исключением.
— А вы закончили местную школу? — поинтересовалась она.
— Нет, я учился в Англии, в той же школе, что и отец, — ответил Мартин, останавливая машину: им навстречу двигалось большое стадо овец.
Он высунулся в окно, чтобы поприветствовать пастухов. В этот момент Санди был виден лишь затылок и часть лица Мартина, и она подумала, что в нем заметны черты иностранца. У чистокровного англичанина не могло быть таких жестких, иссиня-черных волос, перетянутых узлом на затылке, как носят обычно рок-музыканты вне сцены. Ей были видны контур его скулы, сильная выдающаяся челюсть и длинная шея…
Санди было трудно представить Мартина нескладным долговязым подростком, таким же закомплексованным, как и она сама в его возрасте. Пожалуй, и теперь она чувствует себя не лучшим образом в кругу семьи и высокопоставленных знакомых. На работе же с коллегами все сложилось иначе.