Дойти до конца (СИ) - страница 7

— Да, я слушаю вас.

— Здравствуйте. Это Кира Романовна?

— Да. Да. Кто это?

— Меня зовут Евгений Денисович, я заведующий этой больницы, в которой вы проходите обследование. Кира Романовна, не могли бы подъехать к нам через час?

— Да.

Этот звонок меня очень обеспокоил, так быстро я еще не собиралась, ровно через час, уже сидела в приемной и ждала своего вердикта. Через пару минут меня проводили в кабинет. Там ждал врач средних лет, в очках, и небольшой бородкой.

— Кира Романовна. Еще раз добрый день. Присаживайтесь. — Спасибо, что-то случилось? Мне вроде назначено на завтра. — Мы нашли у вас опухоль, нужно провести дополнительное обследование. — О нет, я даже представить себе этого не могла. Как страшно. Как же так. Страх сковывает меня постепенно, не могу пошевелиться. Не понимаю, что говорит врач. Я нечего не понимаю. Слезы жгут мои глаза. — Кира, послушайте это еще не все. Вы беременны. Мир рухнул. Это самое страшное, что я могла вообще вообразить. А как дальше? Я не хочу аборт, я просто не могу. Как бы по-дурацки это не звучало. Мы начинаем задумываться, о чем-то, когда стоим на грани. Когда чувствуем, что жизнь нас покидает. А сейчас во мне развивается маленькая жизнь, но моя умирает.

— Я буду рожать. И это не обсуждается. Пришлите, пожалуйста, рекомендации мне на почту. Надо все обдумать. — Встаю и бегу прочь из этого злощастного кабинета. Такое бывает, возможно, я плачу и от счастья и от горя. Я еще поборюсь за тебя, жизнь.

****

2 месяца спустя.

Болезнь открыла мои глаза. Вспоминаю слова врача. "Словом опухоль, скорее обозначается, некое новообразование, представляющее собой разросшуюся ткань. Если это новообразование медленно растет сдавливая окружающие ткани, но, не проникая, не метастазируя в них, а его клетки сходны с окружающими тканями-опухоль доброкачественная. Она эффективно лечиться хирургическим путем. Но ваша беременность не дает нам это сделать. ПО крайней мере, сейчас." Мы приняли решение, я должна доходить, до 32 недели, там меня прооперируют, сначала Кесарева. А потом и голову. Это большой риск. Сейчас мне поставили срок 13 недель. На аппарате узи такая маленькая крошка внутри меня. У ребеночка такие крошечные ножки, ручки. Я не могла отвести глаз от экрана. Мне просто не верилось. Во мне развивается жизнь. Токсикоз пришел ко мне с неделю, любая еда оказывается за пределами моего организма. Своей семье, еще сказать не удалось. Боюсь, их реакции, они могут не поддержать мое решение. Но, не смотря на это, я стала писать всем письма. Есть вероятность, что организм не выдержит таких нагрузок. И меня просто не станет. Я хочу сказать всем родным последние слова. Моя дата назначена на декабрь. С каждым днем мое время кончается. Я так боюсь.

Глава 4.

Алла Константиновна.

Наше время и Воспоминания.

Я сидела на террасе и думала, как помочь своей дочери справиться с этим бардаком в ее жизни. Знаю как ей тяжело, страшно и скорее всего паника заполняет ее душу. Как ей страшно рассказать нам правду о своей болезни, беременности и не найти в наших лицах поддержку. Мне надо обязательно рассказать и свою тайну. Надо было сделать это еще пять лет назад, но не успела. Не хотела тогда, после ее разрыва с Итаном. Как больно и тяжело вспоминать, свое прошлое. Как я страдала и думала, что же делать. С этого момента прошло 23 года. И эти года самые счастливые, да было и горе и радость, да что скрывать было все. Предательство, которое ранило меня в самое сердце. Измена которую я не могу простить до сих пор. Душа она ведь не железная, израненная и с оборванными краями. Почему же Кира повторяет судьбу своей матери? Я не перенесу, не смогу.

23 года назад, 25 мая. Тогда я училась на акушерку и проходила практику в одном из роддомов. Поступила пациентка, рожениц тогда было очень много, и мы не справлялись. Поэтому осмотр проводила я одна. Молодая женщина была очень спокойна, не кричала и даже не мычала, как это делали другие роженицы. Но было видно, что ей больно. Ее большие зеленые глаза, смотрели на меня, а в них была боль и печаль. Женщину звали Виктория. Ее длинные каштановые волосы, я завязала в хвост. После того как я узнала больше о ней и ее состоянии. У Виктории был такой маленький еле заметный животик. Но по срокам уже 39 недель. Мы решили рожать будем сегодня. Моя бедная Виктория промучилась 11 часов и все это время я не могла отойти от ее хрупкого тельца. У нее совсем не было сил, и я хотела уже отправлять ее на Кесарева. Произошло маленькое чудо. За одну схватку родилась маленькая девочка. Такая крошечная, темно-серые глазки, маленький носик. Весила малышка 2550гр и была совершенно здорова. Я приложила ее к груди матери, а маленькая пыталась ухватиться за пальчик. Совсем не плакала. Виктория назвала ее Кира. После того как имя девочки слетело с ее губ. Глаза женщины остекленели, и тело стало неподвижно. Быстро убрав с груди ребенка. Я стала делать искусственное дыхание, но спасти мне ее не удалось. Как потом оказалось, Виктория была больна, и ей были запрещены роды. Она знала что умрет, но все равно не смогла убить свое чадо. Виктория это Победа. И эту победу она одержала над своим страхом. В ее глазах была печаль, горе, надежда. Но только не страх. Таких женщин я никогда не встречала больше. Я не готова была стать мамой скажу честно, но после того как не могли найти ее родственников, мы с мужем решили удочерить девочку. Нам отдали малышку. Кирочка была очень спокойной и здоровой. Но я все равно искала, ее родственников ведь надо было сообщить хоть кому то. И спустя год мы нашли бабушку Кирочки. У них была разная фамилия с дочерью, поэтому никто не мог найти ее. Когда я приехала, с годовалой девочкой к этой женщине, она сразу поняла, в чем дело. Она полюбила внучку так же как и мы, несмотря на то что она забрала жизнь ее дочери и помогала нам растить ее. Тогда мы с мужем пообещали, рассказать все нашей девочке, когда ей исполниться 18. Но мы не смогли.