Дождь в конце сентября - страница 11
– Откуда знаешь про досье?
Гусев замялся.
– Ну… помогал я иногда шефу материалы для этой папочки собирать. Он при мне ее и перелистывал.
– Ты не темни. Вы что, вместе раскручивали?
– Если бы! Шувалов мужик правильный был. Но сильно недоверчивый. Просил меня иногда обсосать интересного для него человека. Но ни в какие подробности не посвящал. А я не отказывался, но и не лез к начальнику… без мыла…
– Говорят, был у него доверенный внештатник.
– А, этот? Закадычный корефан, бывший офицер, уволенный по сокращению. Шувалов хотел его в милицию взять, но он по возрасту уже не подходил. Оформил внештатным сотрудником. Вот с ним Шувалов плотно контачил.
– И где же та папочка сейчас? Может, тут, в сейфе? – Лапин указал на несгораемый шкаф рядом со столом.
– Тут Мазур с Луценко рылись после того, как Шувалов пропал. И старший опер по учетам с ними. Секретную документацию сверяли. Я опера прощупал – папки не было.
– Если Володька в отделе был «под колпаком», логично предположить, что папку он стремился пристроить понадежнее. Может она пылиться у внештатника под кроватью, как считаешь?
– Под кроватью, не под кроватью, но отдать бывшему вояке на хранение документы Шувалов мог. Вояка – мужик крепкий и надежный. Но нам он их просто так не отдаст. Он же, наверняка, в курсе обстоятельств. С чего бы нам верить?
– Надо искать подходы. Ладно, об этом еще подумаем. Кстати, Шувалов со своим замом, с Луценко, в каких был отношениях?
– Да вроде в нормальных.
– А что он за человек, этот Валерий?
– Он у нас недавно. Перевелся откуда-то. Вроде ничего мужик.
– Какими еще делами Шувалов занимался в последнее время?
– Как обычно, ничего особенного. – Гусев на минуту задумался. – Был, правда, недавно один факт. Жил на окраине, на берегу, во времянке старик. Его все дедом Семеном звали. Когда-то в мастерских работал. Мастерские лет семь назад закрылись, остался без дела. Жена померла, квартиру он продал, а те копейки, что получил – пробухал. Ну и забичевал. Рыбачил, бутылки собирал. К нему во времянку рыбаки часто заглядывали – попьянствовать. Он, хоть и бич, но жил опрятно, так что не брезговали. И вот он куда-то подевался. Никто бы и внимания не обратил – он, бывало, месяцами на реке или в тайге кантуется. А Шувалов поднял шум. Завел розыскное дело как на без вести пропавшего.
– У вас тут прямо какая-то «черная дыра», – поморщился Лапин. – Сплошные безвестные исчезновения.
– Черная, не черная… Я после этого раз пошел к Шувалову. Дверь в кабинете приоткрыта. Слышу, у него Мазур. И наезжает, мол, ерундой занимаешься, вокруг забулдыги шум поднял вместо того, чтобы кражи раскрывать. А Шувалов – мы латентные убийства что, не расследуем? Мазур вообще на маты перешел.
– И какие же основания предполагать убийство?
– Понятия не имею. Но только были у Шувалова с дедом Семеном какие-то дела.
– Он, что, у него на связи состоял?
Гусев покачал головой. – Не знаю. Не исключено.
– И какую же информацию дед Семен мог поставлять? Как рыбаки самогон жрут?
– Может, про самогон, а может и еще про что.
– Ладно, – сказал Андрей. – Давай для начала завтра розыскное дело на того бича перечитаем.
– Там нет ничего, три бумажки.
– А ты все равно принеси.
На следующий день Лапин, оставшись один на один с Луценко, спросил:
– Ты такого внештатника знаешь?.. – Он назвал фамилию отставного офицера.
Валерий наморщил лоб.
– А он чей-то внештатник?
– Я думал, ты в курсе. Шуваловский.
Луценко неопределенно пожал плечами.
– Слушай, а что за дела у Володьки были с браконьерами? Говорят, он досье какое-то вел.
Луценко вздохнул.
– И до тебя уже дошло. Ерунда это. Народ испокон века тут рыбачит. Кто борзеет, того ловим, а кто по тихой грусти – пусть себе. Сам же знаешь, как это делается. У нас у одних, что ли? А Володя еще с того года закусил удила. Тут, блин, рост преступности, а он чуть чего – браконьеры! С ним Мазур сколько беседовал, но без толку.
– И с чего же это он так браконьеров невзлюбил? Экологией увлекся?
Валерий опять вздохнул.
– Не хочется плохое говорить, но уж если ты зацепил… Володя в последнее время с катушек съехал. Тут, было дело, должность начальника криминальной милиции освободилась. Володька виды имел. А назначили другого. Ну, он обиделся, пить, собака, стал горькую. С этим своим внештатником. Западет куда-то на три дня, потом явится с бодуна, говорит – на реке был, «рыбную мафию» шерстил.