Дозоры слушают тишину - страница 11
— Так вы и есть один из авторов этой книжки? — спросил Портнов.
— Я, — сдержанно ответил Минц.
— Вы шахматист?
— Мастер спорта и составитель шахматных этюдов.
— Ну что же, большое спасибо за книгу.
Минц положил в рюкзак доску, забрал документы и поднялся со стула. Он посматривал на капитана и старшину с некоторым сожалением.
Капитан и старшина молчали.
Долго собиравшийся дождь наконец хлынул. За открытыми окнами встала сплошная стена воды. Все расплылось, потускнело: и небо, и решетчатые ворота, и деревья. На лужах вздувались и лопались огромные пузыри.
— Куда же вы теперь пойдете? — спросил Портнов. — Оставайтесь у нас.
Минц немного подумал и согласился.
Тут Громобою пришла блестящая мысль: не хочет ли поиграть товарищ Минц в шахматы?
— С удовольствием! Но с кем?
— Есть тут у нас один, — мстительно сказал Громовой. — Который вместе со мной за вами ездил.
— Такой маленький, глазастый?
— Так точно. Соображает в этом деле…
Громобой хитровато ухмыльнулся и подмигнул капитану: дескать пускай Сороколист получит на орехи.
В ленинской комнате, куда вошли все трое, было много солдат. Они поднялись, с любопытством уставились на гражданина. Минц вежливо поздоровался.
Узнав, что перед ним мастер спорта Минц, соавтор сборника шахматных этюдов, и что он желает сыграть с ним партию, Сороколист побледнел и сразу потерял дар речи. Это было великолепное зрелище: Сороколист — и вдруг ни одного слова! Капитан представил себя на его месте. Конечно же, Сороколист слышал о Минце, читал его этюды, учился на его партиях. Минц — мастер СССР, а он всего лишь игрок второго разряда. Вроде ефрейтора, которому еще служить да служить до старшего сержанта. Сейчас на глазах у всей заставы он должен сыграть с ним. Есть от чего растеряться!…
Минц благосклонно кивнул Сороколисту и предложил ему играть белыми. Тот отказался взять белые без жеребьевки.
— Ну что ж, пожалуйста, молодой человек, — усмехнулся Минц.
Впрочем, ему все равно достались черные.
Они расставили фигуры, Минц положил ногу на ногу и сделал рукой широкий жест:
— Прошу!
Сороколист сделал первый ход — пешкой от ферзя на два поля. Минц, не задумываясь, ответил.
Игра началась. Громобой сидел рядом с Минцем. Старшина не очень-то разбирался в шахматах, но сейчас проникся к ним уважением. Он с надеждой посматривал на орлиный профиль мастера и с соболезнующим видом — на Сороколиста. На дворе шумел дождь. Время от времени пушечные раскаты грома сотрясали заставу. Сороколист сидел красный от напряжения, янтарные глаза его потемнели, высокий лоб пересекала упрямая морщинка. Он весь как-то сжался и от этого казался совсем маленьким.
Капитан постоял немного, посмотрел и вышел.
В коридоре ему встретился Семыкин. Он только что вернулся с границы, и пока докладывал, у ног его собралась лужа.
— Промокли? — посочувствовал капитан.
— Пустяки! — заулыбался Семыкин. — А что это ни одной живой души не видно, товарищ капитан?
Он оглядывался по сторонам, по-мальчишески сдувая с кончика носа капельки воды. Портнов коротко рассказал, в чем дело.
— Кроме подписи… ничего подозрительного не заметили? — спросил он.
— Нет, — ответил Семыкин. — А что?
— Пока ничего, — задумчиво проговорил Портнов. — Ладно, идите.
Он любил этого солдата и подумал, что было бы неплохо, если бы все пограничники на заставе были такими, как Семыкин.
Потом он распорядился, чтобы проверили связь, затопили сушилку и следующие наряды отправляли только в плащах. Ливень на дворе мял и ломал деревья.
Между тем, в ленинской комнате зашумели, засмеялись, и капитан поспешил туда. Видимо, Сороколист проиграл. Так и есть. Он сконфуженно складывал фигуры в доску, а Минц снисходительно улыбался. С усмешкой посматривали на Сороколиста и все солдаты. Громобой сидел с видом человека, который и не ожидал ничего другого.
— А вы хорошо играете, молодой человек. Догоняете стариков, — проговорил Минц.
— Ну что вы! — смутился Сороколист. — Вы знаете, недавно я просматривал ваши новые труды и просто в восторге от оригинальности вашей композиции, в которой вы достигаете выигрыша с помощью перевода коня с b8 на d1.