Драгорн. Том 3 - страница 24

– Я не знаю, что сказать. – На глазах у парня появились слезы.

– Да ладно тебе. – Мы все подскочили к нему. – Все позади. – Я дружески толкнул его в плечо.

Шмыгнув носом, он потер глаза.

– Клянусь, моя жизнь отныне принадлежит тебе. Всецело.

Я пожал плечами.

– Сочтемся.

– Ну и что дальше? – Мирослав посмотрел на меня.

– Мы с Михаилом побудем здесь. Скоро подъедет мой куратор от ордена, нужно оформить документы.

– Но у меня же нет паспорта, все в клане. – Он растерянно взглянул на меня.

– Не бери в голову, – я махнул рукой. – Это проблемы Беломира, он все решит. А не сможет сам, Магистр подключится.

– Ты так уверенно и так просто говоришь о самом Великом Магистре? – Михаил удивленно вскинул брови.

– Не напрягайся. – Я улыбнулся. – Сказал же, все решено, остались формальности.

Парень медленно покивал, продолжая на меня поглядывать.

– Ну а Вы можете по своим делам идти. – Я повернулся к парням.

– Пожалуй, домой смотаюсь. – Кивнул Мирослав.

– Ну а я, пойду в спортзал, у нас скоро тренировка. – Славка направился к двери.

Интересно, какая у него тренировка, если сегодня воскресенье?

– Только парни, – я остановил их. – О том, что князья извинялись вчера, никому ни слова. Если что, Ромодановский все решил, разобравшись, кто виноват.

– Само собой. – Мирослав утвердительно кивнул.

– Не проболтаемся. – Подтвердил Славка.

Я указал Михаилу на кресло.

– Садись, расскажи о себе, семье, я же мало что о тебе знаю.

– Конечно. – Парень присел, я устроился рядом.

Надо с ним поближе познакомиться, раз он теперь будет состоять в моем будущем клане.

Войдя в кабинет к императору, князь Ромодановский присел за стол. Положив на него папку, откинулся на спинку стула.

– Мне только что сообщили, что Горский взял к себе Михаила Синицына. Того юношу, которого Долгоруков, ввиду горячности, выгнал из клана.

– Мальчик меня не перестает удивлять. – Великий князь, покачав головой, усмехнулся. – Быстро сориентировался. Думаешь, могут возникнуть проблемы?

– Нет, я еще раз разговаривал с князем, все урегулировал. Он признал, что был не прав. Напомнил ему, что изгнание было публичным, я его засвидетельствовал, так что, сам виноват. Тот посетовал, винить некого. Завтра вышлет документы парня на имя директора школы. А вот остальные князья обиды затаили, не любят они извиняться.

– Это правильно, что поговорил. – Император покивал. – Остальные могут что-то предпринять, относительно Никиты?

– Пока нет, побояться. Но, выяснять, кто такой Горский станут. Появится возможность как-то испортить парню жизнь, непременно воспользуются. До физического устранения не дойдет, но подобное желание может возникнуть.

Великий князь задумался.

– Подобное я пресеку. На этот счет есть определенные мысли. А Горский все-таки молодец. Не ожидал от него подобного. Вступился за друга, дождался, когда нападут, подставил себя. Избил княжеских отпрысков, повернув всю ситуацию в свою сторону. Не знаю, просчитывал он ходы или само образовалось, но красиво.

Князь Ромодановский скептически качнул головой.

– Не уверен, что просчитывал. Слишком сложно для юноши его возраста.

Император усмехнулся.

– Он не простой мальчик, все может быть. Перейдем к делу. – Глава государства став серьезным, посмотрел на лежащий перед ним документ. – Мне тут принесли выкладку, по делам клана Воротынского. – Он кивнул на лист. – Что-то много у него госконтрактов на поставку продовольствия. Да и квот по отлову рыбы, больше, чем у других.

– Что-то задумал? – Ромодановский прищурился.

Великий князь просто так интересоваться делами Воротынского не станет. Значит, есть какой-то план.

– Юноша меня все больше и больше интересует. – Откинувшись на спинку кресла, Император сложил руки на груди.

– Что сказать, – глава безопасности задумался. – Принципиален, защищает своих друзей, несмотря ни на что. Умен не по годам. В коридоре он меня первый раз жизни напугал.

– Тебя? Да не может такого быть! – Великий князь подался вперед, облокотившись руками о стол.

Ромодановский улыбнулся.

– Мы могли остаться без князя Долгорукова, не успей я остановить парня. Он настолько был эмоционально возбужден, особенно после того, как тот стал оскорблять Михаила, что готов был порвать его. Эмоции затмевали рассудок. И это бы случилось, еще немного и… Но, что интересно, на оскорбления себя он не реагировал, а вот на друзей…